АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология
|
Анархия и хаос в группе III
Решающее значение в формировании структуры группы III, как и в случае двух предыдущих терапевтических групп, имели личности пациентов, в частности их биографии. Прежде чем определить характерные особенности группы III, необходимо в общих чертах описать и прокомментировать развитие терапевтического процесса.
В начале второго сеанса, на котором присутствовали все девять пациентов, Ингеборга, говорившая на мало понятном диалекте, рассказала о том, что часто испытывает «дикий голод». Затронув «оральную» тему, она сформулировала проблему, которая играла важнейшую роль на протяжении всего группового процесса. Страх, сопровождавший открытый разговор на данную тему, заставлял пациентов, начиная с первого сеанса, прибегать к защитным маневрам, отдавая предпочтение обсуждению сексуальных проблем в вызывающе агрессивной манере. Мария из группы II испытывала похожие «оральные» желания — ненасытный голод, жажду обладания чем-то, казавшимся ей одновременно скверным
и отталкивающим. Однако в отличие от Марии, Ингеборга не могла похвастаться относительно устойчивым потенциалом эго. Подобно остальным пациентам из группы III, вне зависимости от того, учились ли они, как Эльфрида и Гудрун, или работали, как Вилли и Эльке, Ингеборга была не способна на конструктивные межличностные отношения. Поэтому неудивительно, что наиболее характерной чертой данной группы было отсутствие нормальных отношений между пациентами, а также между участниками терапии и психоаналитиком. Вскоре ситуация в данной группе приобрела черты хаоса. В конце второго сеанса Эльфрида, рассказывая о своем сновидении, сумела выразить индивидуальное отношение к группе: «Я увидела во сне много людей. Поначалу это напоминало школьный класс. Все говорили, стараясь перекричать друг друга. Мало-помалу в классе завязалась ужасная драка. Потом выяснилось, что все должны мочиться в один большой унитаз». Комментируя это сновидение, марксистка Марион высказала предположении, что речь в нем идет об очень интимных переживаниях. Я могу добавить к ее словам, что данные переживания вызывают страх.
11.2. «Люди пугают меня!»
В хаосе групповой ситуации психоаналитик служил для пациентов своего рода ориентиром, сулившим покой и безопасность. В такой же роли нередко выступал определенный пациент. Однако это не устраняло деструктивность. Некоторые участники групповой терапии без стеснения обсуждали интимные детали своей личной жизни, продолжая тем самым развивать тему, открытую на первом сеансе Эльке. Пациенты не отличались тактичностью. Никто не прини-
мал во внимание ранимость собеседника, хотя каждый легко обижался. Ярче всего это проявилось на четвертом сеансе, когда Марион, которая вела себя агрессивно и вызывающе, вдруг разрыдалась и была вынуждена покинуть помещение, сгорая ох стыда. Один пациент рассказал о своем сновидении. Ему приснилось, что все участники группы, облаченные в голубые рабочие робы, тащат тяжелые рюкзаки. «Это было невыносимо»,— добавил он. Рецедивы заболеваний, которыми страдали пациенты, указывали на то, что они стали жертвами собственной невыдержанности. Марион жаловалась на обострение колита, Вилли не мог сосредоточиться, Ганс не мог связно мыслить и страдал забывчивостью, Эльке пропустила следующий сеанс из-за визита к врачу, а Ингеборга отсутствовала целую неделю.
Пациенты рассказали о своих разочарованиях в любви, недоверии к женщинам и страхе перед мужчинами. Гудрун очень точно выразила данную проблему, когда сказала: «Я не могу никому доверять. Люди меня пугают». Постепенно отношение участников группы к Гудрун улучшилось. Пациенты прилагали все усилия для того, чтобы ее понять. Однако вскоре в группу вернулась Марион, и дружеская атмосфера была разрушена. Марион отдавала всю себя без остатка политической деятельности и была активным членом организации, не признававшей психоанализ. Решившись на курс психоаналитической терапии, она загнала себя в психологический тупик, поскольку противоречия между ее убеждениями и поведением были практически непреодолимыми. Тем не менее она нашла выход из сложившейся ситуации, совершив что-то вроде психологического раздвоения и делая вид, что Марион, которая присутствует на сеансе, не ведает ничего о другой Марион, убежденной коммунистке. Из подобных противоречий была
соткана жизнь каждого пациента; об этом свидетельствовали групповые сеансы, к которым участники терапии относились со смешанными чувствами, ожидая их со страхом и надеждой. Мало-помалу деструктивное начало ослабло, уступив место доверию, и пациенты стали относиться друг к другу с пониманием. Стоило кому-нибудь, например Эрвину, который провел долгие годы в туберкулезном санатории, пожаловаться на неуважительное отношение со стороны подруги, на боязнь, что девушка, занимавшаяся с ним сексом, забеременеет, что его выселят из дома и он останется без средств к существованию, как все пациенты выражали свое сочувствие, поскольку испытывали тоже самое. Я сказал следующее: «У всех присутствующих есть серьезные проблемы. Когда вы о них рассказываете, их тяжесть может показаться поначалу невыносимой — вспомните о рюкзаках, которые увидел один из вас во сне, — но если вы попробуете нести рюкзаки вместе, а не поодиночке, то скоро заметите, что идти становится легче». Ульрих выразил сомнение в том, что слова способны помочь. Эрвин чувствовал себя подавленно из-за присутствия пациенток и стремился сблизиться с мужчинами, однако боялся, что это будет истолковано как гомосексуальное ухаживание. Рассказывая о своих проблемах, связанных с разводом, Эльке упомянула о страхе перед совместным существованием. Данный страх играл значительную роль в групповой фантазии, которую в большей или меньшей степени разделяли все пациенты, поскольку и мужчины и женщины имели за плечами печальный опыт подобных отношений и не питали доверия к окружающим. Я прямо сказал пациентам: «Никто из вас никому не доверяет, потому что этому научила вас жизнь». Эльке подтвердила мои слова и тотчас вспомнила, что однажды какой-то врач хотел ее поцеловать, вместо того чтобы честно выпол-
нять свои профессиональные обязанности. Насколько я понял, группа ожидала и от меня чего-нибудь подобного. На десятом сеансе Вилли рассказал об одном эпизоде из своего детства. Во время французской оккупации маленький мальчик невольно отказался свидетелем того, как отряд французских солдат чуть было не изнасиловал нескольких женщин. Солдаты были настолько возбуждены, что побросали оружие и не заметили стоявшего рядом мальчика, которого подмывало схватить лежащий неподалеку автомат и расстрелять мужчин. Однако страх не позволил ему это сделать. Рассказ Вилли произвел на группу гнетущее впечатление. Многие ужаснулись. Марион не явилась на следующий сеанс, некоторые пациенты опоздали. Гудрун выглядела замкнутой. Эрвин рассказал, что ему приснился автомобиль, по его словам, с «неестественно огромным радиатором», и вспомнил в этой связи о своем отце, который вел себя постыдным образом и бросил сына на произвол судьбы. Выслушав его, Ульрих заметил, что у него никогда не складывались доверительные отношения с отцом. Однажды Ульрих попытался поговорить с отцом на эту тему, но тот сразу же обиделся. Я ознакомил пациентов со своей интерпретацией, объяснив, что каждый из них переживает в данный момент то же самое, что испытал однажды в детстве, и это дает им шанс понять, почему все произошло именно так. Однако мое толкование не успокоило участников группы. Некоторые пациенты перестали являться на сеансы, другие - опаздывали. Лишь на тринадцатом сеансе, в отсутствие Марион, Ингеборги и Ульриха, пациенты ощутили что-то наподобие душевной теплоты и доверия, однако это чувство неотступно сопровождал страх. Участником терапии показалось, что они жертвуют собственной независимостью ради коллектива. Эльке вспомнила о том, что ее мать
хотела знать абсолютно все о своей дочери и без конца бранила мужскую половину человечества. Ганс сказал, что его родители тоже донимали его бесконечными расспросами. «Все это делается, чтобы ограничить свободу личности»,— подытожил Ирмгард. Один лишь Вилли возразил, что хоть близкие люди нередко досаждают нам, поступают они так чаще всего из лучших побуждений. желая нам помочь.
Дата добавления: 2015-05-19 | Просмотры: 639 | Нарушение авторских прав
1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 | 49 | 50 | 51 | 52 | 53 | 54 | 55 | 56 | 57 | 58 | 59 |
|