АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Надейся на медицину, да сам не плошай

«Долой безграмотность!» — было девизом двадца­тых годов в нашей стране, когда доля грамотных лю­дей действительно была незначительной. Но и в наше просвещенное время этот девиз, с определенной поп­равкой, не утратил своего значения. Сейчас он должен звучать: долой медицинскую неграмотность! Пол­ностью передоверив свое здоровье медикам, мы утра­тили чувство собственной ответственности за него и расплачиваемся за свою беспечность приобретением неизлечимых болезней: рака, инфаркта, диабета, ин­сульта и даже СПИДа, когда инфекция ВИЧ заносится в организм больного в медицинском учреждении.

Медицина преуспела в борьбе с быстрыми инфек­циями — болезнями, которые возникают вскоре пос­ле заражения и на которые активно реагирует организм самого заболевшего: высокой температурой, болью, рвотой, чиханием и так далее. В этом случае стоит че­ловеку помочь лекарственными препаратами или про­цедурами, стимулирующими защитные силы организ­ма, и он выздоравливает. Но медицина оказалась бес­сильной в борьбе с медленными инфекциями, потому что, как и сам больной, она упускает момент зараже­ния человека ее носителями и не замечает начальных стадий заболевания. А когда болезнь начинает заяв­лять о себе многочисленными симптомами, она ста­новится практически неизлечимой — к этому време­ни она медленно и неуклонно успевает поразить весь организм.

Медикам известно о медленных инфекциях, но это в основном касается вирусов, которые по-своему на­столько беззащитны, что постоянно ищут убежище в клетках, в том числе в одноклеточных паразитах. А вот последними медицина совершенно не интересуется. Но именно эти простейшие: трихомонады, лямблии, токсоплазмы, амебы — являются в полном смысле слова медленными инфекциями. Заразив человека легко и незаметно для него, они начинают питаться его сока­ми, клетками и поступающими питательными вещест­вами, взамен сцеживая свои ядовитые вещества об­мена и токсичные ферменты. Иммунитет не реагиру­ет на инвазию паразитов, потому что просто ее не заметит: одноклеточные, переходя от одного хозяина к другому, давно научились уклоняться от иммуните­та, а постепенно разрушая его, еще более закрепляют свои позиции в организме хозяина. И потом это не прямолинейные бактерии, которые, только попав в ор­ганизм человека, не меняют своей сущности, напри­мер своих опознавательных антигенов, и начинают усиленно размножаться. Это не остается незамеченным антителами, которые и обнаруживают инородцев: сра­батывает иммунитет и мобилизует все защитные силы организма на борьбу с инфекцией. Своевременная помощь медиков помогает решить исход борьбы в пользу человека.

Другое дело — медленные паразитарные инфекции. Своей болезни не замечает сам больной. Он будет блед­неть, худеть, потеряет трудоспособность, станет вялым и ко всему равнодушным. Обращение к терапевту ни­чего не даст: нет температуры — не о чем и говорить, а рецепт от бледности и вялости один — больше гу­лять на воздухе, хотя у человека уже нет сил, чтобы выйти просто на балкон. Наиболее верным и надеж­ным способом диагностирования при любой болезни, в том числе и паразитарной, является обнаружение возбудителя. И чем раньше он будет выявлен, тем ус­пешнее пойдет обратный процесс, процесс выздоров­ления.

Многие, ознакомившись с материалами о парази­тарной природе рака и инфаркта, возбудителем кото­рого является трихомонада, надеюсь, поняли, что рак и инфаркт — это последние стадии трихомоноза. Ведь, например, опухоль, которую медики считают главным диагностическим фактором рака, возникает лишь тог­да, когда в организме человека подготовлена почва для ее роста. Известный онколог профессор М. Невядомский в свое время писал: «Попадая в кровь, паразиты рака гибнут, так как сыворотка здоровых людей их убивает. Появление очага бурного разрастания клеток опухоли в результате потери сывороткой канцеролитических свойств сопровождается резким увеличени­ем интоксикаций». Другими словами, для роста круп­ных опухолей трихомонадам требуются годы или де­сятки лет подпольного труда, чтобы в организме че­ловека создать для себя благоприятные условия сущес­твования. Но если они наконец сумеют колонизиро­вать организм, то освободиться от них будет практи­чески невозможно. И только осознав это, становится понятной наивность онкологов, которые пытаются вылечить рак путем вырезания, облучения или хими­ческой обработки одной обнаруженной опухоли, ког­да болен весь организм, пронизанный миллиардами трихомонад и множеством необнаруженных малых и больших опухолей.

Что же делать? Выход один: разработать простой, доступный и дешевый метод диагностики трихомона­ды. Ведь если обнаружить паразита на ранней стадии заболевания и освободить от него человека, то не из чего будет образовываться опухолям и тромбам.

Путь к созданию метода диагностики рака и инфарк­та был непростой. Вначале меня интересовала трихо­монада просто как возбудитель рака. И много сил было потрачено на то, чтобы доказать другим, что именно она является возбудителем рака. А для этого нужно было сделать опухолевые клетки узнаваемыми, то есть перевести их в жгутиковые формы и разработать но-' вые и использовать имеющиеся методы исследования на клеточном, молекулярном и генетическом уровнях, достаточные для доказательства паразитарной приро­ды рака. Решение этой задачи облегчалось доступ­ностью исследуемого материала. В научных институ­тах есть виварии, где содержатся подопытные живот­ные с экспериментальными опухолями, и существуют целые музеи с разнообразными штаммами опухоле­вых клеток.

Но когда возникла необходимость провести подоб­ные эксперименты с тромбами, чтобы доказать их идентичность с опухолями, оказалось: не так просто их раздобыть. В отличие от онкологов кардиологи не культивируют новообразования, которые образуются в сосудах, если даже они, как опухоли, приобретают белесый цвет. И напрасно.

Помести они тромбы не в формалин, где все живое гибнет, а в питательную сре­ду, то обнаружили бы, что состоят они из подобных опухолевым клеток, которые, если продолжить экспе­рименты, могут переходить в амебовидные и жгути­ковые формы. А это значит, что и тромбы состоят из трихомонад. Это медики разделились на онкологов и кардиологов и разделили организм на сердечно-сосу­дистую систему и все остальное. А трихомонады не разбираются в этом, для них организм един, и они соз­дают свои колонии там, где им удобно. Нередко это происходит одновременно и в органах, и в сосудах. Морфопатологи, делающие вскрытие погибших от инфаркта, нередко обнаруживают опухоли в том или ином органе. И наоборот. Например, известный поэт Роберт Рождественский, будучи онкологическим боль­ным, умер от инфаркта.

Не имея возможности приобрести для исследова­ния тромбы и провести эксперименты, ставшие бы прямым доказательством их трихомонадной природы, я была вынуждена ограничиться косвенным доказа­тельством — обнаружением трихомонад в крови. Ведь только попав в кровь, трихомонады получают возмож­ность образовывать свои колонии, то есть тромбы.

Эти исследования были важны еще и потому, что совре­менные гематологи и кардиологи, не ведая о трудах своих предшественников, еще в сороковые—пятиде­сятые годы обнаруживших трихомонады в крови сво­их пациентов, считают кровь человека стерильной. И это опасное заблуждение привело к тому, что имеем: сердеч­но-сосудистые заболевания по охвату населения земно­го шара к концу XX столетия вышли на первое место.

Первый же эксперимент, проведенный в москов­ской клинике РАН, был удачен: трихомонады были об­наружены у онкологических, кардиологических боль­ных и у здоровых людей. А затем их цистоподобные формы, похожие на малые лимфоциты, были переве­дены мною в узнаваемые амебовидные и жгутиковые формы. Так была сорвана маска с паразита крови, ко­торого медики принимают за атипические и малые лимфоциты. После этого мною были проведены мно­гочисленные исследования крови людей из разных ре­гионов нашей страны. Первыми из них оказалась груп­па медиков одной из клиник северного городка Коми. С интересом выслушав мое сообщение об открытии возбудителя рака, они организовали отбор своей кро­ви из вены и из пальца руки. Каково же было их разо­чарование, когда трихомонады были обнаружены у всех обследованных. Встречались паразиты с 1,2,3 жгу­тиками, крупные амебовидные и цистоподобные. Некоторые экземпляры размножались почкованием, у других маленькие трихомонадки висели на пупови­нах. Клетки крови также были в разном состоянии, но особенно страдали эритроциты, которые имели про­травы по контуру и в центре клеток. Опрос обследуемых показал, что все они имеют то или иное хрони­ческое заболевание крови или органов.

Одна из них прошла операцию опухоли щитовидной железы. Таким образом, сами медики, которые занимаются лечением других людей, убедились, что они, практи­чески здоровые люди, являются носителями паразита, о чем совершенно не подозревали. Но теперь они ста­ли осознавать связь между своими бессимптомными болезнями и состоянием крови.

Надо отдать должное заместителю начальника мед­санчасти 35-летнему врачу, принявшему активное учас­тие в обследовании. Ознакомившись с результатами анализов, он принял правильное решение: создать ла­бораторию анализов крови в своей клинике — рань­ше пациенты направлялись на анализ крови в цен­тральную городскую поликлинику. Нет сомнения, что учет трихомонадной инфекции при лечении хроничес­ких заболеваний — предраков и предынфарктов — повысит эффективность лечения пациентов. Этому бу­дет способствовать также регулярный анализ морфо­логии клеток в крови.

Но на этом обследование крови добровольцев не закончилось. Кровь на анализ предоставляли сотруд­ники лабораторий, в которых я работала, свои препа­раты крови присылали онкологические и кардиологи­ческие больные из разных уголков страны. Все препа­раты крови я изучала под микроскопом, фотографи­ровала и получала цветные фотоснимки, и на всех об­наружены трихомонады. Особый интерес представля­ла кровь двух онкологических больных.

Больной гранулематозом О. из Нижегородской об­ласти прошел 3 курса радиационного облучения и 8 — химиотерапии. Медики зафиксировали: эритроци­ты — 22 млн/мл, лейкоциты — 35 тыс/мл, лимфоци­ты — 92%. А это значит: эритроцитов в 2 раза меньше нормы, зато лейкоциты превышают норму в 5 раз, а

лимфоциты — в 3 раза. Казалось бы, иммунитет акти­визировался, и защитные силы утроились — больной должен выздороветь. Но откуда такая слабость? А сил хватает лишь на вечернюю прогулку с женой. Ответ дал тот же препарат крови. Изучение окрашенного препарата крови под микроскопом показало, что даже те немногочисленные эритроциты в крови неполно­ценны: одни имеют сквозные протравы, другие, наобо­рот, набухли от токсинов и, налезая друг на друга, об­разуют цепочки. Что касается лейкоцитов и лимфо­цитов, то их было мало. Зато в большом количестве были трихомонады: с передними и задним рулевым жгутиками, амебовидные, в том числе и многоядер­ные, цистоподобные, размножающиеся путем отшнуривания одной крупной дочерней клетки или несколь­ких мелких. Как их можно принимать за лейкоциты? Вероятно, это останется вечной тайной медицины и после того, когда она признает факт существования трихомонад в крови.

Фотоснимки другого больного Ш. из Новгорода тоже представляют большой интерес. Вначале анализ крови был взят в период проведения химиотерапии. На снимке видны гигантские амебовидные трихомо­нады, одиночные и образующие небольшие колонии, есть круглые, почкующиеся по периметру, одна из них сформировала два набора хромосом и готовится к де­лению промитозом. Здесь иммунитет активизировал­ся: бидны лейкоциты, атакующие паразитов, но чис­ленность их меньше, уступают они и по размерам, иногда в 2-3 раза. Эритроциты по морфологии соот­ветствуют норме. Спустя два месяца картина крови иная. Гигантские амебовидные трихомонады исчезли, на их месте появились цистоподобные и жгутиковые паразиты. Эритроциты набухли, налезая друг на дру­га, образовав цепочки. Причина одна: токсичность сыворотки, которая возникла в результате химиотерапии и активной жизнедеятельности самой агрессив­ной стадии трихомонад — амебовидной, в которую пе­реходили клетки опухоли под действием раздражите­лей (химиопрепаратов) во время «лечения». Под вли­янием токсинов не только деформировались эритро­циты и почти исчезли лейкоциты, но и сами трихомо-нады вынуждены перейти в устойчивые округлые фор­мы, некоторые из которых выбросили по одному жгу­тику. Жгутик трихомонада использует не только для передвижения. Ведь жгутик имеет трубчатое строение, и по нему могут выходить ферменты паразита. Во вся­ком случае, на фотоснимке видно, как расплавляется эритроцит в том месте, где он соприкасается со жгу­тиком трихомонады. Как видите, есть о чем задумать­ся: трихомонада в крови — это опасно, если даже она пока не признается возбудителем рака и инфаркта (фото 4-6).

Дата добавления: 2015-02-05 | Просмотры: 671 | Нарушение авторских прав