 |
|
АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология |
Злокачественная опухоль медициныТеперь мы знаем: рак — явление древнее. Его возбудителем является древнейший микроорганизм — одноклеточный паразит жгутиконосец трихомонада. Жгутиконосцы являются родоначальником многоклеточности, в том числе и человека, которого природа взлелеяла и одарила интеллектом. Но вопреки замыслам природы, которая из поколения в поколение усложняла и совершенствовала растительный и животный мир, украшая им нашу планету, часть жгутиконосцев уже тогда стали теми, о ком говорят: в семье не без урода. Они не захотели усложняться, увеличиваться в размере, совершенствоваться и остановились в своем развитии — остались клетками. Биологам удалось проследить, как из свободноживущих, в видовом отношении немногочисленных trichomonadidae развились крайне многочисленные по вивидовому составу паразитические трихомонады. Присущая большинству свободноживущих простейших способность образовывать покоящиеся стадии облегчает им при переходе к паразитизму возможность передачи инфекции другим особям хозяина. У трихомонады человека это цистоподобная стадия, при которой клетки приобретают округлую форму и становятся похожими (но не идентичны) на некоторые клетки крови и тканей человека. Но в своем активном состоянии (тогда простейшие становятся узнаваемыми) они требуют жидкой или пропитанной влагой окружающей среды. Они находят себе под ходящие условия на суше, лишь поселяясь в кишечном тракте, крови и даже тканях различных животных и человека. Наша природа продемонстрировала свои неограниченные возможности, создав из мельчайших микроорганизмов гигантов динозавров и бронтозавров. Эти громадные существа в те времена не имели достойных противников и распространились по всему земному шару. Просуществовав более 40 миллионов лет, они бесследно исчезли. Предположения о том, что эти гиганты погибли от метеорита, упавшего в Мексике, или от ледников, недостаточно убедительны ввиду их пространственного ограничения. И в то же время в ископаемых останках динозавров обнаруживают опухолевые изменения костей, что свидетельствует: животные погибли от рака. К счастью, природа умеет исправлять свои ошибки. Увидев, что созданные ею гиганты не способны противостоять многочисленным одноклеточным паразитам, она перешла от количества к качеству — созданию разумных существ. Венцом творения ее стал человек, наделенный интеллектом, который в свою очередь постоянно совершенствовался. Природа справедливо предположила: не физическая мощь, а интеллект должен править миром. И ока оказалась права. Изучая костные останки древних людей, обитавших на Земле 100-150 тысяч лет назад, ученые установили, что каждые пять неандертальцев из десяти умирали, не дожив до 25 лет. В костях, суставах и челюстях древних людей палеонтологи видят их опухолевые изменения, что также подтверждает: люди погибали от рака. Но все же за прошедший период, не без помощи интеллекта, люди сумели создать для себя нормальные условия существования и повысить продолжительность своей жизни в 3-4 раза. Однако многие не подозревают, что бороться с возбудителем рака помогали человеку... бактерии и вирусы. Правда, помощь эта была своеобразная. Сосуществуя в организме человека, бактерии, грибки, вирусы и простейшие сдерживают размножение друг друга. Но когда при благоприятных условиях в организм человека проникают бациллы чумы и начинают усиленно размножаться, они подавляют все другие инфекции, убивают человека и тем самым спасают его то рака. Жгутиконосцы, переходя на паразитизм, сохранили многовековой опыт и важнейшие свойства своих свободноживущих собратьев, которые позволили бы им выжить. А в иммунном организме своего хозяина они обзавелись еще новыми качествами, которые, с одной стороны, позволяют им длительное время оставаться нераспознанными, а с другой — путем образования многочисленных колоний (опухолей и тромбов) и расселения их путем метастазирования колонизировать весь организм и одерживать победу над человеком. Почему же медицина, выделившись из биологии 76 лет назад в самостоятельную дисциплину, не сохранила все лучшее, что наработали биологи, не сверяла все свои гипотезы возникновения рака с биологическими представлениями о человеке и его взаимоотношениях с окружающим и живущим в нем мире, которые и вызывают его болезни? Каковы же эти взаимоотношения? Все чужеродные микробы, клетки, вещества, попавшие в организм, называют антигенами. При попадании антигенов в организм последний вполне воинственно на них реагирует благодаря иммунной системе, которая стоит на страже здоровья человека. Иммунитет в основном представлен лимфо-идной системой, главной клеткой которой является лимфоцит — разновидность лейкоцитов — белых кровяных телец. В одном миллилитре крови здорового человека содержится более 5 тысяч лейкоцитов. Лимфоциты составляют 1/3 общего количества белой крови. В отличие от лейкоцитов лимфоциты находятся не только в крови, но являются главными клетками тканевой жидкости — лимфы. Они входят в состав лимфатических узлов, вилочковой железы, селезенки, миндалин и т. д. В общей сложности лимфоциты составляют около 1% массы тела человека. В отличие от лейкоцитов, которые легко узнаваемы благодаря своеобразию их дольчатых ядер в большом объеме цитоплазмы, лимфоциты, наоборот, имеют большое круглое ядро, вокруг которого расположен узкий ободок цитоплазмы — клеточной жидкости: На эти клетки-защитники очень похожи цистоподобные трихомонады, которые представляют собой сгустки протоплазмы, окруженные разуплотненной протоплазмой — участком цитоплазмы разной величины. Почему лимфоциты считаются основными клетками иммунной системы? Потому что на их поверхности находятся особые молекулы-рецепторы, вырабатывающие антитела, то есть белки, реагирующие с антигеном или убивающие попавшие в организм чужеродные клетки. Причем на каждый антиген вырабатываются специфические антитела. При взаимодействии антител с антигенами — чужеродными микробами можно наблюдать различные картины: активно движущиеся микроорганизмы прекращают движение и переходят в устойчивую неподвижную форму, как бы притворяясь мертвыми: микробы склеиваются друг с другом (агглютинируют); клетки растворяются. У возбудителя рака — трихомонады защитный набор более разнообразен. Этот паразит способен выделить антигены, идентичные антигенам тканей человека. Подобные наблюдения, сделанные в свое время паразитологами, позднее были подтверждены онкологами: зафиксированы случаи, когда антитела защищали опухолевые клетки от своих же лейкоцитов. Трихомонады так же легко переходят в устойчивую неподвижную цистоподобную форму. При этом они выделяют клейкое вещество фибронектин, которое одновременно является их защитной оболочкой и сорбентом, на который они наклеивают сопутствующую микрофлору: стрептококки, стафилококки, хламидии и другие микробы. Это позволяет паразитам также оставаться неузнанными, так как иммунитет реагирует на микробы, которыми трихомонады окутали себя. Паразитический жгутиконосец трихомонада за десятки миллионов лет существования в иммунных организмах многоклеточных настолько приспособился быть неузнаваемым, что и остается таковым, несмотря на технический прогресс, временное измерение которого составляет всего несколько десятков лет. Поэтому, не узнав чужеродную трихомонаду, медики стали искать причину рака в самом человеке. Медицина, выйдя из биологии, попрала важный для нее закон: если есть болезнь, то должен быть и возбудитель этой болезни. Медики — это тоже люди — сыновья и дочери создавшей их природы. Но они попрали закон уважения к породившей их природе, обвинив в бракодельстве — наделении человека неустойчивыми клетками, которые якобы могут превращаться в раковые и убивать человека. За роковые ошибки медицины невинные люди расплачиваются страшными неизлечимыми болезнями, возбудителей которых до сих пор не выявила медицина. Что же помешало и сейчас мешает медикам, когда в печати, по радио и телевидению прошли многочисленные сообщения о паразитарной этиологии рака, инфаркта и СПИДа, признать хотя бы саму возможность существования биологического возбудителя этих болезней? Консерватизм! Консерватизм — злокачественная опухоль медицины. Судите сами. Еще на заре рождения медицины древний мудрец Гиппократ предупреждал полуграмотных лекарей: «Не навреди!» С тех пор минули тысячелетия, медицина вышла на новые уровни науки, оснастилась современной техникой и новыми технологиями диагностики и лечения. Но по-прежнему остается верна устаревшей клятве начинающих медиков «Не навреди!». Она просто не готова ее заменить на более нужную людям клятву: «Излечи!» Более того, она вредит больному своим травмирующим лечением. Доказательство этому люди ощущают на себе: неуклонный рост заболеваний неизлечимыми болезнями, безуспешность медицинского вмешательства, вырождение и вымирание при снижении общей продолжительности жизни, которая для мужчин стала менее пенсионного возраста. Трудно представить, но медицина сейчас насчитывает до 30 тысяч болезней, и только 5 тысяч из них излечимы. Почему болезней так много? Потому что многие из них — это разные стадии или местные проявления одного и того же заболевания всего организма, вызванного определенным биологическим возбудителем. Почему эти болезни неизлечимы? Потому что не выявлены их возбудители. И как следствие этого медики борются не с причиной болезней, а с ее симптомами и следствиями: подавляют симптомы болезни — боль и температуру, вырезают разрушенные органы, заменяют протезами суставы и челюсти. Современная медицина, как и столетия тому назад, не способна идти впереди болезней, чтобы их предотвратить. Ее консерватизм — явление древнейшее. Известный в свое время в России врач Бенедикт писал: «Ни в одной отрасли человеческого знания факты не отрицаются и не игнорируются так долго, как в медицине. Каждая страница истории говорит нам, что самые бессмысленные положения принимаются, если они соответствуют господствующим воззрениям, и, напротив того, самые очевидные истины были игнорированы и устранены посредством оклеветания автора, коль скоро они стояли в разрезе с господствующими мнениями».
С тех пор ничто существенно не изменилось. Вот вам пример современного метода отрицания факта открытия возбудителя рака и оклеветания его автора — письмо начальника управления научных учреждений Минздравмедпрома О. Нифантьева в адрес председателя Комитета по охране здоровья Н. Герасименко от 01.07.96 г.: «Управлению научных учреждений Министерства здравоохранения и медицинской промышленности Российской Федерации Т. Я. Свищева хорошо известна. По специальности она химик, нигде не работает, занимается исключительно тем, что пишет письма во всевозможные инстанции и газеты. Предложения ее абсолютно абсурдны. Мы встречались с ней многократно. По указанию директивных органов ее предложения направляли на экспертизу в НИИ онкологии им. Н. Н. Петрова, НИИ им. Герцена. Мнение экспертов и нашего управления едино: дальнейшая переписка с гр. Свищевой Т. Я. нецелесообразна».
• • • Взгляд со стороны Но не все специалисты отвергают факт открытия возбудителя рака и его общественную значимость. Например, президент федерального центра сертификации, автор более 100 научных статей и книг по целому ряду направлений, в том числе и медицинскому, изобретатель, доктор экономических наук Борис Алексеевич Минин сделал оценку общественной значимости моего открытия по раку. В своем интервью редактору журнала «Чудеса и приключения» он рассказал следующее. — Можно ли выразить в цифрах, понятных простым людям, эффект разработки Тамары Яковлевны? — Конечно. Годовой экономический эффект этого новшества (потенциальный!) нами определен примерно в полтора триллиона рублей. Разумеется, следует говорить еще и о социальном эффекте. Не могу не. сказать, что взяться за эти расчеты меня заставили не только весьма впечатляющие первые публикации о работе Т. Свищевой, но и сами научные материалы, любезно предоставленные автором. Судя по всему, передо мной оказалось то, что не без иронии в народе называют панацеей, а наука обновления (новистика) — инвариантом, то есть новшеством очень большого масштаба, полезного эффекта. Так вот, мое твердое убеждение: именно подобные инварианты нам главным образом и нужны. И они требуют особого общественного внимания с самого дня появления. — Как их распознать среди потока средних, сереньких, как отличить от огромного множества произведений воспаленного ума, очень похожих на настоящие? Как их оценить (взвесить) по общественной полезнос-тш, учтя все плюсы и минусы, и главное — как научиться наиболее эффективно реализовывать лучшее? — Чаще всего для оценки очень значимого мы пытаемся использовать такие слова, как огромный, большой, замечательный, прекрасный, талантливый, великий, и другие. Но много ли они выражают без цифр, без меры? Очевидно, есть области глубоко гуманитарные, скажем, философские, где именно вербальная характеристика что-то и дает. Мне лично кажутся смешными и достойными сочувствия потуги, например, рекламщиков, которые пытаются подменить точную характеристику рекламируемого предмета его раскрашенным словесным описанием или, скажем, более или менее удачной постановкой телевизионных клипов. Получается какое-то извращение—подмена соревнования товаров соревнованием рекламоизготовителей. Так же неуклюже мы оцениваем новшества, научные открытия, изобретения... Предположим, у той или иной фирмы оказались лишние деньги и она решила их вложить в общественно полезное дело. Что и как она может выбрать? Задача не из легких. Между прочим, проведенные нами несколько лет назад в сфере Госкомизобретений расчеты общественной значимости ранга (сотен самых разных научно-технических достижений НИОКР, изобретений и официально зарегистрированных открытий) показали, что различия их между собой по общественной полезности более чем на девять десятичных порядков, то есть в миллиарды раз! Разработанный нами метод как раз для подобных расчетов. Еще несколько слов о презрительно бросаемом в лицо исследователям слове «панацея». Сразу заметим: панацея по энциклопедическому определению — это несуществующее лекарство, на поиски которого были направлены тщетные усилия средневековых алхимиков. Но в то же время пагас — латинское название женьшеня, корня жизни. Следовательно, панацеи нам нужны, и разработка Т. Свищевой — одна из них. В середине прошлого века молодому врачу из Австро-Венгрии Игнацу Земмельвайсу пришла в голову простая до невозможности мысль: повсеместная тогда в Европе 20-процентная смертность рожениц — это не Божье наказание. Причина в том, что акушеры мыли руки не до, а после родов... Земмельвайс нашел причину (сделал открытие) и на какой-то интуиции, откровением, нашел и предложил лучший до сих пор антисептик— хлорную известь (сделал изобретение). Заметим, тогда человечество еще не знало о микробах, и неудивительно, что у научной общественности это открытие вызвало не просто непонимание, это был для них стресс, повод для негодования. Открытие напрочь отвергли и глухо замалчивали почти полвека. За это время слишком настойчивого автора сгноили в психиатрической больнице. Знаете, во что вылилось это непризнание панацеи Европе? В 100 миллионов жизней женщин в самом расцвете сил. Вот цена людского консерватизма.
Вспомним, например, десятилетия борьбы чуть ли не всей научной медицинской общественности против панацеи К. Бутейко — его открытия, что глубокое дыхание является причиной большинства болезней. Если бы не перестройка, он боролся бы за выдачу госслужбой СССР авторского свидетельства уже больше 26 лет. Не говоря уже о реализации идеи. Сейчас он это делает силами своей очень неплохо организованной фирмы. И для открытия Т. Свищевой необходима общественная поддержка, нужны понимающие общую пользу спонсоры. Ведь она предлагает бороться со скрытыми источниками многих массовых болезней. Выгоды тут очевидны, и можно надеяться на международное сотрудничество. Необходима в первую очередь общероссийская клиника типа глазной больницы С. Федорова, естественно, при первоначальной поддержке государственными (бюджетными) ассигнованиями. — Значит, рынок все-таки помогает новаторам'? — И да и нет. Рынок, который мы сотворили по образу и подобию существующих на Западе образцов, крайне далек от идеала. В нем властвуют злые стихии. Потребитель в нем слеп и глух, прогресс при нем похож больше на зигзаг, чем на прямую линию. Кроме того, этот рынок небезопасен природе и самим людям. Мы уже изгадили все, что могли, — и в природе, и в себе, прочно внедрили в себя потребительскую психологию, консерватизм и жестокий эгоизм. Наши настойчивые предложения во все мыслимые инстанции по оценке и безусловной компенсации всего общественно значимого вреда — например, экологического, или от задержки признания и внедрения потенциально эффективных изобретений, или от введения неоптимальных законов и т.д. — не пробиваются ни через какие административные преграды, и судьба социально важного открытия, эквивалентного по значимости нескольким миллионам человеко- лет среднего труда, хотя бы той же Т. Я. Свищевой, ну никак не замечается теми, кому это положено по службе, и никто не несет за это ответственность. — Как вы работали над определением общественной и экономической значимости открытия Т. Свищевой? — Вкратце метод включает определение потенциально научного, социального и экономического годового эффекта и срока морального износа. Их произведение (полный потенциал) определяет полный ранг новшества как десятичный логарифм отношения полного потенциала к среднегодовой производительности одного человека. С учетом этапов разработки определяется средняя вероятность использования потенциала и по нему — «доказанный ранг», а по результатам фактического использования — «ранг фактический». Все виды расчетов я проводить здесь не буду. Заинтересованные в методике пусть обращаются непосредственно в наш центр сертификации. — Каковы же ваши общие выводы? — По высокому масштабу потенциального воздействия конечных результатов на экономическую, социальную и научную сферы открытие Т. Свищевой, безусловно, принадлежит к числу общественно полезных и весьма эффективных. Исследования в данной области следует продолжать на самом высоком уровне и преодолеть консерватизм нашей медицинской элиты. Я предлагаю поставить под общественный контроль те средства, которые будут выделены для активизации исследований, поставив наносимый обществу ущерб (нереализованный эффект открытия) в прямую зависимость от времени затягивания окончательных решений и внедрения. Конечно, здесь нужна широкая помощь средств массовой информации. При этом следует серьезно позаботиться об информированности медицинской научной общественности.
Дата добавления: 2015-02-05 | Просмотры: 665 | Нарушение авторских прав |