АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Трихомонадные «захоронки»

Изучая трихомоноз во всех его проявлениях, доктор Мельникова убедилась, это он протекает всегда как смешанная микробная инфекция. Наиболее активные сопутствующие трихомонаде агенты обнаруживают­ся при микроскопическом анализе окрашенных на стекле мазков или в результате бурного роста на пита­тельных средах. Но часть микробов, которые были фагоцитированы, то есть заглочены, но не переваре­ны паразитами или сами проникли внутрь его тела, может быть обнаружена только после разрушения три­хомонад. К ней относятся: хламидии, гонококки, микоплазмы, уреаплазмы, дрожжевые грибки, вирусы герпеса, цитомегаловирус, гарднереллы, стафилокок­ки, стрептококки и другие.

В процессе лечения химиопрепаратами, а также под влиянием других факторов трихомонады могут вмес­те с обосновавшимися в них бактериями и вирусами проникнуть в органы, ткани и стенки кишечника и сосудов. Те в свою очередь, защищаясь от инвазии паразитов, формируют рубцы и спайки, «хороня» в них паразитов. Но эти «захоронки» не надежнее того могильника, что сооружен над аварийным блоком Чер­нобыльской АЭС: сверху прикрыт, а внутри продол­жается разрушительный процесс. Во время лечения даже противотрихомонадными средствами до этих трихомонад и их микрофлоры не добраться.

Но спус­тя какое-то время под влиянием различных факторов может произойти разрыв спаек, высвобождение три­хомонад, а с ними и микробов.

Современная медицина не учитывает это явление, поэтому и не способна объяснить рецидивы того же хламидиоза, который, казалось, был излечен. В этом причина возвращения венерических заболеваний у пожилых людей, которые в молодости переболели, лечились и уже давно не имеют никаких половых кон­тактов. Трихомонада умеет уклоняться не только от иммунитета, но и от лечения. Большую ошибку совер­шают больные, пытаясь вылечиться 1-2 стандартами трихопола. PI, конечно, это непростительно гинеколо­гам или урологам. Естественно, от противотрихомонадных средств некоторая часть паразитов погибнет, но зато оставшиеся в живых паразиты станут лекар­ственно-устойчивыми, а значит, не поддающимися лечению.

Все это оценила доктор Мельникова, когда разра­батывала свою методику лечения «Способ лечения хро­нического трихомоноза у гинекологических больных». О том, какова результативность этого лечения, вам уже известно. Но лечение требует времени и упорства от врача и пациента, а к этому не каждый готов. Вначале проводится диагностика заболевания, которая одно­временно является первым этапом лечения. Она осу­ществляется не провокацией, а противогрибковыми антибиотиками: нистатином или леворином дозой 500 000 ЕД 3—4 раза в день в течение двух недель, начи­ная с середины менструального цикла. Затем — противотрихомонадная терапия, в результате которой происходит подавление трихомонад, влекущее за собой активизацию сопутствующей микрофлоры.

Необ­ходимо определить природу этой инфекции и по­давить ее соответствующим лечением. Это осуществля­ется через 7-10 дней после окончания первого курса противотрихомонадного лечения. После такого лече­ния часть трихомонад все еще остается недосягаемой, поэтому потребуется новый курс лечения, включаю­щий рассасывающую терапию рубцов и спаек и иммуностимуляцию.

Гинеколог Мельникова правильно рассудила, что для бесполой трихомонады все едино, кто ее хозяин: мужчина или женщина. Паразит у них вызывает оди­наковую патологию, только выглядит она по-разному из-за различий в физиологии мочеполовых систем. Единый подход к трихомонаде, независимо от пола ее хозяина, позволил Валентине Александровне создать и методику для лечения мужчин от импотенции, ко­торая, естественно, сопровождается и оздоровлением пациента. Она уверена, что два-три месяца полового покоя и лечение по ее методике обеспечивают восста­новление потенции у мужчин.

Немаловажным фактором при этом является ско­рее не возраст, а запущенность заболевания и наличие вредных привычек, подавляющих иммунитет. При этом пациенты не должны забывать, что, войдя в кон­такт с трихомонадоносителем, они снова заразятся. Поэтому лечение нужно проводить одновременно с половым партнером.

Нет сомнения, что рассказ о докторе Мельниковой заинтересует многих мужчин и женщин и они захотят пройти курсы лечения. Но это невозможно. Врач-гинеколог в рабочее время занята лечением своих па­циенток на рабочем месте и частной практикой не за­нимается. Но она мечтает о большой клинике, где мог­ла бы передать свой опыт и знания молодым колле­гам. Бывая в Москве, она трижды пыталась попасть на прием к главному гинекологу страны. Не удалось.

Поэтому она использует любую возможность, чтобы довести до сведения врачей свои наработки.

Одна из участниц конференции акушеров-гине­кологов, проведенной в Санкт-Петербурге в конце 1994 г., рассказала мне о впечатлении, произведенном на слушателей докладом Мельниковой. Многие про­сто не поверили ее словам о патогенности трихомонады. И тем более они не собирались усложнять свою работу методиками, которые выходили за пределы их понимания. Зато моя собеседница, заведующая жен­ской консультацией из Ростова-на-Дону, выпросив до­клад Валентины Александровны, полночи его перепи­сывала, а затем многие из рекомендаций внедрила в свою практику.

Я пыталась в этом году в Ростове-на-Дону органи­зовать Центр по лечению импотенции по методике Мельниковой. Нашелся даже спонсор. Но не удалось: территория была поделена анонимными кабинетами, результативность лечения которых оставляет желать лучшего. Работники государственных учреждений жа­ловались, что «залеченные» в платных анонимных ка­бинетах мужчины приходят к ним перелечиваться. Но легко ли это сделать?

Мое знание трихомонады, лабораторные исследо­вания и обследования людей и богатый практический опыт гинеколога Мельниковой показали, что импотен­ция, мужское и женское бесплодие, хронические забо­левания трихомонадной этиологии, рак и инфаркт — это звенья одной цепи, порожденной одноклеточным паразитом. Мы все больные люди, но... в разной сте­пени. Если в крови обнаружена трихомонада, значит, даже практически здоровый человек является потен­циальным больным. А трихомонады сейчас обнаружи­ваются у всех. Следовательно, трихомонадная пробле­ма должна решаться на государственном уровне. По­нимая это, я решила помочь Мельниковой, обратив внимание высшего руководства на ее методики лечения и достигнутые результаты по оздоровлению па­циентов. С этой целью пришла на прием к главному гинекологу страны профессору В. Н. Серову с предло­жением ознакомиться с успехами В. А. Мельниковой. Сказав: «Посмотрите, как ваш специалист работает в городе Воронеже», я оставила для ознакомления рефе­рат доктора и цветные фотоснимки крови со жгути­ковыми трихомонадами. Через неделю получила ре­зюме: «Все это фантазии». Пришлось уйти ни с чем. Правда, на прощание оставила последнее слово за со­бой: «Если к Мельниковой будут обращаться больные, будем посылать к вам».

И все-таки не хотелось сдаваться. Поэтому срочно напечатав письмо уже на имя директора Научного цен­тра акушерства, гинекологии и перинатологии акаде­мика В. И. Кулакова, заместителем по науке у которо­го работает Серов, я передала документы на рассмот­рение главному акушеру страны, который отвечает за охрану матери и ребенка в России. Через две недели получила отказ на мое предложение заслушать докто­ра Мельникову.

Он звучал так:

«Глубокоуважаемая Тамара Яковлевна!

В Научном центре акушерства, гинекологии и перинатоло­гии РАМН внимательно ознакомились с Вашим обращением, приложенным письмом к Вам врача В. А. Мельниковой и мате­риалом, озаглавленным «Трихомонада и ее последствия».

Прежде всего необходимо отметить, что материалы, приво­димые В. А. Мельниковой, лишены какой-либо обоснованнос­ти и аргументации. Ряд положений представляется нелогичным. Например, о наследственной передаче трихомониаза, хотя и ука­зывается, что это не требует никаких доказательств. Подобное замечание касается и «переживания» микоплазм, хламидий, ви­русов и других микроорганизмов при их фагоцитозе трихомо­надами. Значение трихомониаза в патогенезе различной акушер­ской патологии и гинекологических заболеваний представляет­ся преувеличенным. Полностью игнорируются случайные зако­номерности при сочетании гениталыюй и экстрагенитальной патологий. Фактически полноценный материал, который можно было бы подвергнуть соответствующему обсуждению, отсутствует. В этой связи на данном этапе заслушивание врача В. А. Мельни­ковой представляется нецелесообразным.

Директор Центра академик РАМН В.И. Кулаков».

Научные формулировки академика сложно понять читателям, но смысл их сводится к тому, что материа­лы, представленные Валентиной Александровной, ли­шены «какой-либо обоснованности».

Действительно, высокая излечиваемость больных у Мельниковой достигается не по методикам, спущен­ным сверху, а в результате способов лечения, которые разработала сама врач. У нее пациентки благополучно вынашивают и рожают детей, а у академика Кулакова лечебные корпуса переполнены больными роженица­ми и родильницами и неполноценными новорожден­ными. Даже онкологи начали широко применять трихопол, а гинекологи считают значение трихомониаза в этиологии гинекологических заболеваний преувели­ченным. Профессор Серов настолько озабочен рас­пространением хламидиоза, что даже мне нечаянно пожаловался. Но в письме академика представляется нелогичным «переживание» тех же хламидии в трихомонаде при их фагоцитозе, то есть поглощении их трихомонадами. Да об этом писали советские парази­тологи еще 30 лет назад, а современные зарубежные ученые уточняют, что свой период размножения хла­мидии проводят в трихомонадах, где образуют мик­роколонии. То есть хламидии используют трихомонад в качестве родильного дома.

При зтом они попадают в трихомонады двумя путями. Первый — это фагоци­тоз: трихомонада заглотила хламидии, чтобы перева­рить и насытиться, а те образовали вокруг себя ваку­оль и остались в ней жить. Так хламидии становятся паразитами трихомонад, где и размножаются. При необходимости хламидии через наружную мембрану выходят наружу. Так же они могут проникнуть и внутрь трихомонады — это второй путь попадания хламидии в своего хозяина. Хламидии могут прони­кать в трихомонаду добровольно — для продолжения рода и принудительно — под влиянием лекарствен­ных препаратов, например, того же тетрациклина, ко­торый смертелен для хламидии и не страшен парази­ту. Поэтому пока гинекологи и акушеры не признают истинного значения трихомонады в «патогенезе раз­личной акушерской патологии и гинекологических за­болеваний», до тех пор им не добиться тех успехов, что достигла воронежский доктор Мельникова.

А что касается отрицания возможности «пережи­вания» микоплазм, уреаплазм и других микроорганиз­мов при фагоцитозе их трихомонадами, то и здесь ака­демик Кулаков и профессор Серов ошибаются. Опро­вергают этих маститых ученых рядовые врачи типа Л. Козьминой из Белгорода и той же В. Мельниковой из Воронежа и медицинские карты их пожилых паци­ентов, без каких-либо видимых причин вдруг заболев­ших венерическими заболеваниями. Оказывается, в молодости у них был трихомоноз и другие венериче­ские болезни. Спустя несколько десятилетий заболе­вания рецидивировали, то есть возобновились, так как больные з свое время не были полностью излечены и их возбудители все это время «переживали» в организ­ме человека — до тех пор, пока не появились условия для их активизации. Последние, естественно, связаны с ослаблением иммунитета заболевших.

Печально, что у медицинских руководителей от­сутствует обратная связь. Они спускают сверху свои научно устаревшие методики и совершенно не го­товы воспринимать то новое, что пытается пробить­ся снизу.

Мельникова не имеет возможности вступать в на­учные дискуссии со своим высшим руководством, ко­торое даже не пыталось вникнуть в смысл ее фраз о «врожденном трихомонозе» и «передаче трихомонад наследственным путем». Гинеколог имела в виду зара­жение плода в утробе матери, давно доказанное пара­зитологами.

А столичные руководящие мужы, по-ви­димому, в слово «наследственное» вложили свое по­нимание: «генетическое» — весьма любезное в онко­логии. Но подобное не может утверждать врач Мель­никова, так как безоговорочно поддержала мою био­логическую концепцию, опровергающую генетические мутации и клеточные превращения. Опытному врачу хочется довести до своих коллег истину, которую ей удалось открыть: главным виновником акушерских и гинекологических бед является все-таки трихомонада. Она хочет поделиться способами диагностики и лече­ния больных, которые разработала и издала еще в 1989 г. совместно с учеными Воронежского медицинского института. Разве не обязанность главного гинеколога и главного акушера страны по крупицам собирать то, что создается полезного и нужного медицине на пе­риферии и в далекой глубинке России, чтобы, систе­матизировав новые знания, выйти на новый, более высокий уровень научной и практической медицины? Успехи таких специалистов, как Мельникова, преступ­но замалчивать. На фоне общей рутины любой про­грессивный росток должен быть замечен и взлелеян. Особенно, если это касается здоровья людей.

В предыдущих главах этой книги читатели ознако­мились с теориями возникновения рака, предшеству­ющими паразитарной теории. В них также всесторон­не была освещена моя концепция о трихомонадной этиологии рака, инфаркта и СПИДа, единственная из всех, которая была подтверждена научно-эксперимен­тальными исследованиями. Но интерес к проблеме рака не иссякает. Примером тому служит статья из­вестного журналиста М. Дмитрука, опубликованная в ряде печатных изданий в конце 1995 г. В них расска­зывается о новой гипотезе происхождения рака, авто­ром которой является врач-лаборант Л. Козьмина из г. Белгорода. В противовес официальным представле­ниям о клеточной природе рака Козьмина утвержда­ем что рак имеет биологического возбудителя. Им яв­ляется... гриб-слизевик.

Для меня эта тема не нова. Заинтересовавшись про­блемой рака еще в 1982 г., я искала претендента на роль его биологического возбудителя, в том числе и среди грибов, но... в организме человека. Первое, что броси­лось в глаза, это очень распространенный белый на­лет на языке у людей, реже встречаются белые пенис­тые образования в уголках глаз, некоторые страдают молочницей половых органов — виной всему грибы Кандида. Интересно, что только сейчас в США вышло особенно много публикаций о грибах Кандида, где уче­ные выражают свою озабоченность поголовным по­ражением людей грибками. Встречи и беседы в 1981 г. с врачом-микологом (специалистом по грибковым болезням) и стоматологом, занимавшимся лечением ротовой полости, ничего не дали, тем более что их язы­ки имели больший налет, чем у меня. Мои рассужде­ния о грибковом налете на языке множества людей их удивили, а результаты анализа, который был проведен по моей настойчивой просьбе, — еще более. И врач-миколог, испугавшись еще большего зараже­ния, уволилась. Помню, с каким удивлением, читая за­ключение по результатам анализа соскоба с языка, она воскликнула: «Грибы?!.» С тех пор я ее в кожно-венерологическом диспансере не видела. Тем не менее, по­размыслив над этим, я послала свою первую заявку на открытие в Комитет по изобретениям и открытиям в 1983 г. и, естественно, получила доброжелательный отрицательный ответ. Моя первая гипотеза грибковой этиологии рака не была теоретически обоснованной, не оформлялась по правилам и не имела эксперимен­тального подтверждения. Заявка на открытие трихомонадной природы рака в 1990 г. исключила недоче­ты первой. Общим было одно: поиск возбудителя рака велся в самом человеке. Поэтому сам факт поиска вра­чом Козьминой виновника рака не в организме чело­века, а на прогнивших пнях кажется нелогичным. На­пример, я грибы не ем вообще, в лесу практически не бываю, но это не помешало возникнуть гранулеме в верхней десне, с которой я сама благополучно справи­лась, опираясь на свою трихомонадную теорию. Вра­чи же в качестве лечения неоднократно предлагали вырвать здоровый зуб, на что я не согласилась.

С автором грибковой гипотезы рака я знакома. Осенью 1995 г. она приезжала в Москву на курсы по­вышения квалификации врачей и привозила с собой окрашенные препараты из уретры мужчины, мокро­ты больного бронхитом, лимфоузла и пунктата сино­виальной жидкости из коленного сустава больного артритом. Во всех препаратах ею, а затем и мной были обнаружены трихомонады, фотоснимки которых мною были для нее сделаны. Поэтому остается необъ­яснимым, почему Лидия Васильевна, имея богатый опыт наблюдений и большой фактический материал по трихомонаде, предпочла на роль возбудителя рака не трихомонаду—паразита человека, а какого-то гриба-слизевика — любителя трухлявых пней.

Каждая благая гипотеза имеет право на опублико­вание. И М. Дмитрук это сделал, написав заниматель­ные статьи: «Людей... едят грибы» и «Следствие ведут грибники». Но назвав гриба-слизевика «главным био­логическим врагом рода людского — универсальным возбудителем болезней неизвестной этиологии», пос­ле трех приватных встреч с Козьминой журналист практически перечеркнул свои предыдущие многочис­ленные публикации о трихомонаде, писать о которой начал только после внимательного ознакомления с моими отчетами по экспериментальному подтвержде­нию паразитарной природы опухолевых клеток, заве­ренных печатью Института АМН. Уважая Михаила Алексеевича за талант, а Лидию Васильевну за пытли­вость и неординарность, должна их огорчить: насчет гриба-слизевика они ошиблись — не он главный ви­новник неизлечимых болезней человека. Хотя грибы Кандида (а не слизевики), как и трихомонады, есть практически у всех, но они лишь вторичный негатив­ный фактор (наряду с плохой экологией и вредными привычками), влияющий на возникновение рака. По­этому я в ответ на эти публикации написала свою статью «Почему гриб-слизевик не может быть раком», которая М. Дмитруком не была опубликована. Но прежде позна­комьтесь со статьей «Людей... едят грибы», газетный ва­риант которой представляется вашему вниманию.

Дата добавления: 2015-02-05 | Просмотры: 1009 | Нарушение авторских прав