АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Здоровая мать — здоровое дитя

Валентина Александровна давно поняла, что у боль­ных женщин не могут рождаться здоровые дети. Что­бы еще более убедиться в этом, она провела акушер­скую статистику, когда вернулась на работу в женскую консультацию. Действительно, роженицы, имевшие здоровье с отклонениями от нормы, рожали нездоро­вых детей. Более того, она выяснила, что женщины, у которых ранее была выявлена трихомонада и которые в последующем беременели, страдали различной па­тологией во время вынашивания плода, среди них:

— тяжелые токсикозы, сопровождающиеся посто­янной тошнотой и неукротимой рвотой, безудержная прибавка в весе за счет внутренних, а затем и внешних отеков и, наконец, белок в моче. Врачи-акушеры, не зная природы этого явления, называют его «осложне­нием беременности». Они прилагают невероятные уси­лия в борьбе с создавшейся ситуацией в интересах жизни матери и плода, но нередко терпят поражение. Чаще всего жертвой становится плод. А Мельникова знает, что главной причиной всей этой патологии яв­ляется хронический вялотекущий и нераспознанный трихомонадный пиелонефрит. Она лечит пиелонеф­рит в самом начале беременности, и в результате -нормальные и в срок роды, живые мать и ребенок;

— невынашивание беременности — отторжение плода, и в результате выкидыш или преждевременные роды;

— кесаревы сечения, которые делают в экстренном или плановом порядке. Экстренное кесарево сечение чаще всего производится из-за упорной слабости ро­довой деятельности или гипоксии, то есть кислород­ного голодания плода. Обе эти патологии — звенья одной цепи, так как слабость родовой деятельности — это следствие хронического воспаления матки, а ги­поксия плода — это хроническое его кислородное го­лодание на фоне тромбозов сосудов плаценты. И опять-таки во всем этом виновата трихомонада;

— извлечение плода из тела матери с помощью аку­шерских щипцов или вакуумэкстракции;

— мертворождение, уродство плода, пороки разви­тия различных его органов, детская заболеваемость и детская смертность (последняя считается, если ребе­нок умер, прожив 7 суток).

Все эти осложнения обусловлены наличием трихо­монад в системе мать — плод. Недооценка этого па­разита не только в гинекологии и акушерстве, но и во­обще в медицине приводит к тому, что имеем, к вы­рождению и вымиранию.

По достоинству оценив трихомонаду и тот вред, который она приносит, врач Мельникова решила за­няться профилактикой рожениц по своей методике.

Исход беременности и родов в той группе женщин, которые не соглашались на предложенное лечение, был такой же, как и у остальных врачей. А те беременные (а их было большинство), которые соглашались на предложенное лечение, не имели ни выкидышей, ни тяжелых токсикозов, ни анемии, ни почечной патоло­гии, ни глубокой хронической гипоксии плода, ни дру­гих серьезных осложнений. Их родившиеся дети так­же были здоровы.

Успехи не приходят сами по себе. Валентина Алек­сандровна относится к той малой когорте врачей, которые не довольствуются готовыми устаревшими ме­тодиками и впрок заготовленными рецептами. Этот доктор умеет наблюдать, анализировать и раскрывать связи между обнаруженным ею возбудителем и реак­цией на него организма. И она сумела увидеть, что на трихомонаду организм как раз и не реагирует, за что и расплачивается множественными болезнями, заверша­ющимися раком или инфарктом и далее — гибелью.

В соответствии с установившимся положением в медицине врач-гинеколог — это фактически узкий специалист, который обязан заниматься только поло­вой и детородной системой женщины и не имеет пра­ва лечить другие болезни. Валентина Александровна и не претендовала на чужую сферу деятельности, в том числе и административную. Ее целью было сделать больных по-настоящему здоровыми, поэтому всю свою энергию она направляла на изучение природы заболевания больных и создание методологии эффек­тивной диагностики и лечения.

Изучая динамику хронического трихомоноза по историям болезни и результатам личных обследова­ний пациенток, Мельникова увидела, что гинекологи­ческое заболевание приводит к выраженным анато­мическим изменениям в органах и тканях: образова­нию полипов, кист, фибром. Она наблюдала, как фор­мировалась патология молочных желез: кистоаденомы — фиброаденомы — а в последующем и рак мо­лочной железы. Становилось понятным, что трихомонады, находясь в кровяном русле, вызывают тромбо­зы многих мелких сосудов, следствием чего являются инфаркты в различных органах, в том числе и в матке. А обосновавшись в стенке мочевого пузыря, не диагностированные трихомонады ведут в конце концов к интраэпителиальной карциноме.

Трихомонада не является исключительно женоненавистницей; она неплохо обосновалась и в мочепо­ловой системе мужчин.

Оставаясь не выявленной и никем не обеспокоенной, трихомонада, размножаясь, перекрывает просвет в кровеносных сосудах, вызыва­ет импотенцию либо становится причиной хроничес­кого рецидивирующего простатита, а затем и адено­мы простаты и, наконец, рака. Понимая это, доктор Мельникова, приступая к лечению своей больной, за­ботится и о лечении ее супруга.

Несмотря на потрясающие успехи в лечении боль­ных, доктору Мельниковой приходится непросто. Вы­явить трихомонаду, которую не способен обнаружить даже иммунитет больного, а затем уничтожить ее, не травмируя организм, — это результат длительного и упорного труда, постоянного поиска и неизменной преданности своему делу. Валентина Александровна переступила общий порог медиков: «Не навреди!» Идя впереди других, она работает по своему закону: «Из­лечи!» И это осложняет жизнь ей и ее коллегам.

Разработав и внедрив в практику эффективную ме­тодику диагностики «Способ активного выявления трихомонад», она перешагнула все барьеры выявляемости этого паразита и вышла на 90% от общего чис­ла обследуемых женщин. Это напугало вышестоящие инстанции: последовали многократные проверки ла­бораторной службы, которую обвинили в гипердиаг­ностике трихомонад. Ведь для медицинского руковод­ства стал полным откровением тот факт, что практически все женщины и, следовательно, мужчины пора­жены этим паразитом.

Доктор Мельникова диагностирует только ваги­нальную трихомонаду. Я же обследовала людей и на ротовую трихомонаду, а также изучала кровь людей из многих регионов страны. Это дало мне дополни­тельный материал и право утверждать, что не 90%, а все 100% населения нашей страны инфицированы трихомонадой. Каждый, кто в этом сомневается, может предоставить свою каплю крови на исследование. Осо­бенно хотелось бы эту кровь получить от наших руко­водящих медицинских боссов — я бы их трихомонад не только посмотрела в микроскоп, но и сфотографи­ровала на цветные фотоснимки за... свой счет. Но не те медики сейчас пошли. Раньше врачи и ученые, со­здавая вакцины и лекарства против возбудителей эпи­демий, проверяли их на себе и гибли.

Сейчас боятся даже проверить собственную кровь, предпочитая ос­таваться в приятном заблуждении относительно свое­го здоровья. Чего же ждать от них другим, в том числе их внукам и правнукам, которым, возможно, придет­ся расплачиваться своим нездоровьем за пренебреже­ние трихомонадой, которое преступно было допустить.

Кровь — это то русло, которое трихомонада исполь­зует для своего перемещения и колонизации всего ор­ганизма. В зависимости от многих причин ее может быть много или мало, но она есть у всех. И не ее вина, а наша беда, что клиницисты не узнают трихомонаду в крови. В безжгутиковую форму трихомонад застав­ляют переходить не только защитные силы организ­ма, но и многочисленные грибки, бактерии и вирусы, сопутствующие паразиту. Изучая препараты крови, я примерно у 5% обследованных людей, помимо трихо­монад, обнаружила мелкие микробы, разрушающие красные и белые кровяные тельца. Ведут они себя по-разному: одни образуют колонии-сфероиды, другие обосновались на эритроцитах, третьи окружают эритроциты по контуру, четвертых не видно при 1250-крат­ном увеличении, но их существование предполагается по своеобразной патологии эритроцитов и разруше­нию лейкоцитов. Природу микрофлоры можно опре­делить только путем посевов крови на специальные питательные среды или методом иммунофлуоресценции. Все это подтверждает, что человек не стерилен. Поэтому перед тем, как приступать к лечению заболе­ваний «неизвестной этиологии», необходимо выявить не только главного, но и наиболее массового сопут­ствующего возбудителя, который стал причиной бо­лезни человека.

Дата добавления: 2015-02-05 | Просмотры: 730 | Нарушение авторских прав