АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

И вправду загниваем _

Горькую правду жизни: нас едят грибы — поведала мне врач-лаборант с университетским образованием из клиники УВД города Белгорода Лидия Васильевна Козьмина. На первый взгляд идея пожирания людей

грибами кажется смехотворной. Я и сам сначала зада­вал Лидии Васильевне ироничные вопросы. Но после нескольких бесед скептицизм мой улетучился. Очень похоже, что Козьмина действительно обнаружила био­логического врага людского, который много лет оста­вался незамеченным и безнаказанным, несмотря на свои чудовищные преступления. Осталось провести расследование, доказать вину и наказать злодея.

Это началось в 1980 г. На обследование в лаборато­рию направили молодого человека со странным забо­леванием. Время от времени у него без видимых при­чин повышалась температура до 38 градусов. Казалось бы,, ничего страшного. Но этот легкобольной серьез­но сказал лаборантам: «Я чувствую, что скоро умру». Они ему не поверили, потому что лечащий врач подо­зревал у него всего лишь малярию. Ее возбудителя це­лый месяц пытались найти в крови больного. Но так и не нашли. А пациент неожиданно для медиков очень быстро «отяжелел». Тотда они с ужасом обнаружижи у него септический эндокардит —инфекционное пора­жение мышцы сердца, которое вначале проглядели.

Спасти парня уже не удалось.

Хотя Лидии Васильевне не в чем себя было винить, она все делана по правилам, мысли об умершем не да­вали ей покоя. Ведь она давно догадывалась: главная дричина подобных недугов совсем не та, что расска­зывали профессора во время ее учебы в Харьковском университете и на московских курсах усовершенство­вания врачей. Козьмина не выбросила препарат кро­ви умершего. Рассматривая его еще раз под микро­скопом, она неожиданно обнаружила в ней мельчай­шие микроорганизмы с крохотным ядрышком. Два ме­сяца пыталась идентифицировать их, расспрашивая клинических лаборантов и рассматривая атласы по бактериологии, но безрезультатно. И наконец нашла нечто похожее в книге молдавского автора Шройта.

Там были фотографии и описание странных мик­роорганизмов — микоплазм, которые не имеют плот­ной клеточной оболочки. Их покрывает лишь тонкая мембрана, поэтому они легко меняют свою форму. Например, из шарообразной микоплазма может вы­тянуться, как червячок, и протиснуться в узкую пору на человеческой клетке. На это не способны даже ви­русы, хотя по размерам они меньше, чем шарообраз­ные микоплазмы. Впрочем, последние могут, и не про­никая в клетку, получать из нее питательные вещест­ва. Чаще всего эти кусочки протоплазмы просто при­лепляются к клеткам и сосут из них соки через поры. Как это часто бывает в науке, первая находка дала боль­ше вопросов, чем ответов. В книге Шройта исследова­тельница нашла второго претендента на роль возбу­дителя септического эндокардита. И внешностью, и повадками очень похожей на микоплазму была так называемая эль-форма бактерий. Она появляется, ког­да больного начинают лечить пенициллином, который препятствует образованию оболочки у бактерий. Рань­ше врачи думали, что паразиты гибнут, а потом выяс­нилось, что они могут жить без оболочки и даже вы­зывать болезни, протекающие весьма необычно, как говорят врачи, атипически. Такие недуги очень труд­но диагностировать.

Но подобные болезни вызываются и микоплазма-ми. Например, в 1961 г. ученые открыли, что так на­зываемая атипическая пневмония Итона возбуждает­ся не вирусом, как считали раньше, а микоплазмой.

Наконец, нашелся третий претендент на роль убий­цы несчастного парня — самый маленький — хламидия. Одни ученые называли ее спорой грибка, другие — вирусом, но все сходились во мнении, что этот карлик микромира свободно проникает в клетки и па­разитирует внутри них. Так вот, и хламидии, и мико­плазмы возбуждают болезни с одинаковыми клини­ческими проявлениями. По симптомам невозможно определить, кто вызвал недуг, мембранный или кле­точный паразит.

Увы, первые попытки распознать тайного убийцу породили три версии, каждая из которых могла ока­заться ложной. Но эти поиски не пропали даром. Если теперь Казьмина находила в чьей-нибудь крови подоб­ную «мелочь», на которую не требовали обращать вни­мания инструкции и методички, она тем не менее под­нимала тревогу. Чтобы врачи не проглядели болезнь, как это случилось с несчастным парнем.

В 1981 г. в лабораторию прислали беременную жен­щину с диагнозом «лихорадка неясной этиологии», то есть непонятного происхождения. И дали указание: «Ищите возбудителя малярии». Тогда лаборанты по­сеяли кровь больной в питательную среду. В одном посеве действительно выросли уже знакомые Козьминой микоплазмы, а в другом — о, ужас! —появились малюсенькие... трихомонадки. Те самые жгутиконос­цы, которые, по мнению официальной медицины, вызывают только венерические заболевания, а по мне­нию «подпольной» — и множество других «недугов цивилизации».

Впрочем, о «подпольных» исследованиях Козьмина узнала позднее. Она изучала паразитологию по учеб­никам, в которых написано, что трихомонад в крови вообще не бывает. Мол, они обитают только в уроге-нитальной полости и передаются исключительно поло­вым путем. А Лидия Васильевна обнаружила трихомо­над в крови беременной женщины с симптомами, как у парня, умершего от септического эндокардита!

— Я подняла тревогу и поставила на ноги всех бел­городских специалистов, — рассказывает Козьмина. — Но они не смогли объяснить результатов анализов. Тогда я срочно выехала в Москву в Институт микро­биологии имени Гамалеи. Там подтвердили, что в кро­ви больной есть микоплазмы. Но комментировать на­личие трихомонад отказались. И как лечить больную, не посоветовали. «Зато мы научим вас правильно се­ять микоплазму», — сказали мне смущенные светила микробиологии. Но я и этому была рада.

Думала, что полученные навыки помогут мне определять возбуди­телей чуть ли не всех болезней неизвестной этиоло­гии. Но когда в Белгороде начали «сеять» микоплаз­мы, рядом с этими мембранными паразитами вырас­тало много другой мелочи, которую я не могла рас­познать. Действительно, эти микроорганизмы отли­чались большим разнообразием форм: круглые, оваль­ные, похожие на сабли, с одним ядром и с нескольки­ми, отдельные и связанные в цепочки. Было от чего растеряться врачу-лаборанту.

Тогда она взялась за книги классиков микробиоло­гии. Например, первооткрывательница микоплазм Клинибергер Нобель писала, что они бывают только шаровой формы. И когда в 1987 г. Лидия Козьмина разработала свою модификацию метода обнаружения микоплазмы, она строго следовала требованию клас­сика: признавала лишь круглых паразитов, а осталь­ных не принимала во внимание.

В том году много белгородских детей болели пнев­монией. У врачей возникло подозрение, что ее вызы­вает микоплазма. А по ним лучшим специалистом в городе считалась Козьмина. Ее и попросили исследо­вать кровь больных детей. Действительно, она нашла в ней множество микоплазм. Но, помня о Нобеле, пи­сала, что возбудитель обнаружен лишь в том случае, если паразиты были шарообразными. А в остальных анализах ставила прочерк. Когда результаты ее иссле­дований послали для проверки в

Институт Гамалеи, все положительные заключения оказались верными, но некоторые минусы пришлось исправлять на плюсы.

— И потом меня много раз подводило это прекло­нение перед авторитетами, — продолжает свой рас­сказ Лидия Васильевна. — Выполняя инструкции, я снимала с себя ответственность, но от этого страдали больные люди. Долго мне пришлось изживать этот комплекс неполноценности.

В книге одного ученого Козьмина вычитала, что трихомонады размножаются... спорами. Как это по­нять, ведь споры бывают у гриба, а трихомонада счи­тается животным? Если мнение ученых верно, то эти жгу­тиконосцы должны образовывать в человеке грибницу... И действительно, в анализах некоторых больных под микроскопом было видно нечто похожее на грибницу.

— Сначала я удивлялась, что это за нити? — вспо­минает Лидия Васильевна. — Может, вата? Или пыль из белья... Но потом с удивлением обнаружила, что нити состоят... из одноклеточных паразитов. Правда, не из трихомонад, а из микоплазм. Так, может, это один и тот же микроорганизм, но на разных стадиях своего развития? Тогда неудивительно, что трихомонады об­разуют споры, а микоплазмы — грибницу. Просто в нас растут грибы.

Исследования продолжались...

Дата добавления: 2015-02-05 | Просмотры: 699 | Нарушение авторских прав