АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Митрополит Антоний Сурожский (Блум). 6 страница

Мы останавливаем на этом внимание потому, что это обычный прием современных еретиков и софистов: они пытаются внушить христианам мысль, что им всё равно уже не спастись. Всячески подчеркивают силу бесов (и это очень распространенная черта их писаний) например такие современные авторы книг как Андрей Кураев (брошюра «О нашем поражении», игумен Марк (брошюра о влиянии злых духов на людей, одно оглавление которой чего стоит), Иоанн Шаховской («О стране Гадаринской»). Есть несколько основных мыслей, которые, не оформляясь в отдельную ересь — кочуют из книги в книгу современных еретиков, замусоривая мировоззрение христианских читателей. Например, ложное смирение, в которое включают смирение перед ересью, перед безответственностью, перед неправедным начальником и неправедным духовником. Например, упор на послушание типа древнего, когда послушание перед духовником близилось к абсолютному. Сейчас такое послушание самоубийство, так как нет духовников такого уровня.

Священник Берестов берет в основу исследования духовных процессов простейшие медицинские данные. Это поведение и взгляды не духовного человека, а того, кто свои взгляды строит на сугубом материализме.

Авдеев продолжает: «Экстрасенсы и иные оккультные «целители» используют в своей практике особые состояния сознания. Более того, считают их непременным условием для успешного результата. Отец Анатолий (Берестов) и академик нейрофизиолог Крапивин С.В., исследовав работу мозга людей, находившихся в состоянии медитации (гипноза, самогипноза) пришли к такому выводу: «Полагают, что состояние медитации благотворно сказывается на здоровье человека, поскольку при этом снижается ритм дыхания, частота сердечных сокращений, уровень лактата плазмы в крови, происходит миорелаксация. Считается также, что такое необычное состояние есть лучший отдых. Однако при подробном рассмотрении электроэнцефалограмм ясно, что это никакой не отдых, а совсем особое и странное состояние мозга — опасная мобилизация всех мозговых ресурсов, всех физиологических сил мозга».

Если отец Анатолий священник, то он сразу и прямо должен сказать, что медитация и гипноз — бесовщина, а не пытаться доказать отсутствие или наличие духовного воздействия через энцефалограмму. Никогда и никто ещё из духовных людей не доказывал сущность протекания духовных процессов через телесные. Мозг — это всего лишь точка схождения, сбора нервных импульсов от простых нервных рецепторов тела. Тело — всего лишь оболочка для духа, не имеющая силы жизни сама по себе. Что будет делать душа с этими нервными импульсами, как их обрабатывать и как использовать — этого не зафиксирует никакая энцефалограмма. «Мозговые ресурсы» и «физиологические силы мозга» уже кончаются там, где начинается душа. Если бы Берестов имел духовную начинку, то для доказательства недуховности медитации не стал бы привлекать «ритм дыхания», «частоту сердечных сокращений», «уровень лактата плазмы крови», где, кстати, ничего и не произошло. Эти данные он использовал для придания веса науке, которую он в лице психиатрии и психологии привел в Церковь. И всего-то навсего, что смог сказать профессор Берестов, это то, что даже «при подробном» рассмотрении энцефалограмм» им так ничего и не удалось зафиксировать существенно телесного, а только стало «ясно, что это никакой не отдых», «а совсем особое и странное состояние мозга». Только и всего! Такая простота простительна профессору язычнику, но не священнику и монаху.

К тому же медитация — не просто «мобилизация мозговых ресурсов, физиологических сил» — это ведь отдание себя под власть сатаны. Это отлучение самого себя от Бога. И воздействие бесов здесь может быть очень сильным, в некоторых случаях вплоть до полного беснования: бес может завладеть человеком и с одной попытки отдаться ему. Это как у наркоманов: Бог отступает, и в зависимости от прошлых грехов человека бес сразу и глубоко может овладеть телом человека. И человек становится наркоманом с одного укола. Или бесноватым, то есть подвластным бесу с одной попытки медитации или самогипноза, или гипноза. Ведь что такое гипноз с точки зрения техники его проведения? Это отдание своего тела и души бесу. Невидимым силам. Человек насильно заставляет себя расслабиться, насильно рассеивает своё ум и внимание, сосредотачиваясь «ни на чём», то есть отключает обычные сторожевые пункты самообороны. Человек сознательно отдаёт своё тело в распоряжение невидимым силам. Человек сознательно хочет, чтобы на него воздействовало нечто, чего он не знает, но что сильнее его. Человек сознательно хочет изменений души и тела вплоть до каких-то сильных результатов. И пусть это красивые цели вроде ясновидения при тренировках самоотдачи себя бесам у экстрасенсов или излечение от болезней при самоотдаче себя обычных соматических («сома» — тело) больных. Результат один: разная степень беснования, одержимости. И пусть такой сразу не хватается за нож, не в силах противиться бесу убийства, но некое приращение беса гордости, злобы, блуда или чревоугодия (их там очень много, и самых разных рангов и сил) — как правило случается. Бог смотрит на всё это и терпит, например, ради молитв верующих предков, пусть и усопших. У людей нет веры, а значит, нет и страха перед серьёзностью существования сил невидимого мира. А разве не люди в этом виноваты? Тихую веру внутри себя и тихую молитву никто не отнимет. И насильно войти в медитацию, транс, гипноз — человека заставить никто не может. Этот предел воздействия на человека посторонних ему сил положил Господь, и никто его не перейдёт. Бог положил закон свободы воли, и никакой бес не в состоянии сам овладеть человеком, если человек изначально не соглашается и к тому же прибегает к помощи Бога, как сильнейшего. Итак, люди не могут обвинить Бога во всё усиливающемся бесновании русских людей. Обилие психологических методик самоотдачи себя бесам (вроде учения Владимира Леви об аутогенной тренировке, которое уже давно пользуется огромной популярностью среди русских и немало прибавило бесноватых) находит себе послушников, которые тем самым добровольно становятся жертвами.

В свете всего вышесказанного, в свете христианства, становится ясна эта странная простота (которая хуже воровства, под которой он старается скрыть свою глубокую ложь и глубокую неправедность. Дескать: вот я так по-простому привожу в Церковь психологию, так за что же меня ругать) и запутанность священника Анатолия Берестова: ему надо привнести в Церковь чужое церкви. Берестов пытается выгородить свою позицию тем, что психология — наука, а умная наука, в принципе, никогда церкви не противоречила. Но психология — не наука. Статус науки она имеет только в средствах массовой информации. Защищать кандидатские по этой «науке» разрешили только в последние годы. Но ведь и судьи кто стали? В наши безбожные времена и аборты узаконены.

Психология не имеет статуса науки и никогда не должна его иметь, потому что вся история её возникновения, все основные положения её «древа категориального аппарата», то есть основные понятия, на которых она строит свои теории, — суть недоказанная ложь. Недоказанная, потому что ложь не имеет своего доказательства. Можно приводить похожие на доказательства софизмы, но это не есть честные доказательства. Известно, что все теории психологии по очереди подвергались уничтожительной критике, НО ПРИ ЭТОМ БЛАГОПОЛУЧНО КОЧЕВАЛИ ИЗ УЧЕБНИКА В УЧЕБНИК, ИЗ ВЕКА В ВЕК. В более-менее нечто серьёзное они оформились только в 20 веке, во второй половине. Это в основном НЛП. И стало возможным приятие этих теорий, как и написание — только благодаря всеобщему отступлению людей от веры в Бога.

Вот Берестов и пытается «сыграть» на наукообразности психологии. Он хочет удержаться на двух креслах: на психологии и на церкви, что, как мы знаем из Библии, невозможно, и есть ложь в служении одной из этих крайностей.

Да и что может сказать энцефалограмма о мысленном общении в этот момент человека, например, с бесами, или с Богом, или каких-то воспоминаний, или о нравственном предательстве Господа, о заснувшей совести? Это духовный уровень рассмотрения души. И смешно, и кощунственно рассматривать духовное на уровне энцефалограммы. И объяснить такую тупость и надувательство читателей можно только тем, что отцу Анатолию и иже с ним очень надо реабилитировать психологию и психотерапию. Кому тогда служит отец Анатолий? При личной встрече с ним мною ему был прямо задан этот центральный вопрос: «Как может заниматься психологией не кто-нибудь, а священник, — когда Церкви давно известно, что психология — богоборческая наука?». Только один вопрос и был задан, потому что отец Анатолий сразу оборвал разговор сам, хотя до этого очень благожелательно разговаривал с другим человеком. Это только в наши богоотступнические времена возможен такой парадокс и безобразие: вновь рассматривать психологию как возможность научного знания в практике пастыря. Вопрос священнику Анатолию Берестову изначально был поставлен так, чтобы дать понять, что вопрошающий вполне понимает суть психологии. Объяснять и дискутировать, что, дескать, психология (и психологические методы в психологии) не такая уж плохая, или, что она исправилась в наши дни, — было безполезно. И что же в ответ? Опустил голову, замолчал, ушёл. А ведь если бы он чувствовал свою правоту, то «положа руку на сердце», и перед лицом Бога отвечая за излечение от заблуждений верующих, как священник, обязан был дать четкие аргументы правоты своей позиции. Он не мог. Потому что был не прав. А разыгрывать шута, простака, разыгрывать честность было безполезно. В том случае безполезно было лукавить и обыгрывать психологию как полезную науку. Тогда как предыдущему собеседнику отец Анатолий живо и подробно отвечал на льстивые и заранее во всём согласные замечания. Из самой постановки моего вопроса было ясно, что объяснение, выход из логического противоречия может быть каким угодно, но только не оправданием психологии. И что же? Ответа не было. Безполезно было лукавить. И так психологи и психиатры останутся безответными и перед лицом Бога. Это только в наши богоотступнические времена возможен такой парадокс и безобразие: вновь рассматривать психологию как возможность научного знания в практике пастыря.

Благословение священника — критерий истины?

Какой же критерий истины предлагает отец Анатолий своим пасомым для определения того, к кому можно ходить, а к кому нельзя? «Благословение священника» — говорит он. Но это хорошо, если данный священник сам разбирается в критериях истинного старчества. А в наше время, по моему опыту, это единицы. Например, отец Анатолий называет истинным старцем отца Николая с острова Залито. Тогда как из личного опыта общения с отцом Николаем я могу сказать, что у него нет не только прозорливости, но даже духовного рассуждения, даже просто благочестия и просто элементарной человеческой жалости. Всё поглотила гордость, если и было чего — самовлюблённое исполнение роли всероссийского старца. Есть излишняя простота от неразбирательства в этих вопросах старчества и лжедуховности вообще, — у Юрия Воробьевского, автора смелой и прямодушной книги о масонстве (если там нет никакого второго дна, когда нас просто стараются запугать. Бояться от масонов есть чего, но и способы борьбы с помощью Бога есть, и конечная победа на стороне сторонников Христа), — потому что он ездил за благословением к этому «всероссийскому старцу», фотографировался с ним, и похоже, не имеет никаких причин сомневаться в его духовности. И до того отец Анатолий упирает на это благословение, что уже из одного этого можно заключить, что честность в познании жизни и Бога для отца Анатолия Берестова — не есть принцип жизни. Потому что благословение — вовсе не достаточный критерий Истины, тем более сейчас, когда так много ереси пишется. Например, отец Анатолий пишет: «Знайте: лечение без благословения пользы ни в каком случае не принесет!». То есть если он благословил полечиться у того же психолога или психиатра, то это обязательно будет полезно. Но посылать к психологам — всё равно, что к бесам. Или к колдунам, или к экстрасенсам, или к сектантам.

А наркологи? Известно, что они нередко прибегают к наркотикам при снятии алкогольного синдрома. Так недолго «посадить человека на иглу». Как это, возможно, было в вопиющем случае с Владимиром Высоцким.

Или он же пишет: «Как отличить православное издание от подделки? На православной книге всегда обозначено, по чьему благословению она издаётся: Патриарха Московского и Всея Руси Алексия 2, либо епископа или священника — но всегда конкретного, определенной епархии, а не абстрактного «отца Н».

Но все три книги Авдеева благословлены еретическим «Душепопечительским центром во имя св. праведного Иоанна Кронштадского», Духовником и руководителем которого является иеромонах Берестов. Сам же еретик и благословил еретичные книги. Книга Бориса Ничипорова «Введение в христианскую психологию» благословлена Тверским архиепископом. Книга игумена Евмения «Пастырская помощь душевнобольным. Православная психология и психотерапия» — благословлена ивановским архиепископом Амвросием (и он сам тоже пишет книги, надо думать, не без умствующей ереси). Список можно сделать очень большой. Берестов пытается скрыться за благословением как за панацеей: дескать, раз я Патриарха упоминаю, — то никто меня не потревожит, преспокойно буду делать свои дела и дальше.

Это, во-первых. Во-вторых, уже немало замечательных современных книг как раз и не имеет благословения, потому что сами епископы не знают, или не хотят знать о том, что хорошо, а что плохо. Книги Серафима Роуза, истинного подвижника недавних лет — не благословлены, например, книга «Не от мира сего», «Православие и религия будущего». (1997, С-Петербург.) Правда, книга «Не от мира сего» — это издание американское, но в любом случае это говорит о том, что благословение не есть показатель безгрешности написанного. Также как и отсутствие благословения не есть показатель грешности написанного. Например, о Роузе и в голову не придет сомневаться, что он неблагочестив, не честен, или преследует тайные цели совращения людей в ересь, или продался масонам. А все эти еретические книжки по христианской психологии как раз и имеют благословение епископов. Сейчас берётся любой внешний по отношению к содержанию признак — чтобы доказать верующим, что еретическая книга хороша и что ей можно доверять. Потому что если будет действительный внутренний анализ по сути, то откроется, что книга нечестива.

Не каждый автор из этих книг или сборников статей подписался. Они сделали это, чтобы скрыть своё нечестие. Если же не подписываются авторы хороших книг, например, которые ходят в самиздате, то это делается для того, чтобы избежать гонений со стороны нечестивых. Во всех случаях критерием правильности поступка будет только нравственность. Кто нравственен — тот и прав. Внешний же вид поступка диктуется обстоятельствами. Под этим углом зрения любое правило может устареть и стать тормозом. Точно так же действует и Бог, показывая нам, что из любого правила можно сделать исключение, если этого требуют высшие соображения. Можно привести наглядный «биологический» пример. Какие бы классы и типы животных не создал Господь, — для вразумления нашего понимания о том, что Ему всё возможно и можно, — Он дал нам промежуточные формы таких животных, — которые по человеческому разумению, привыкшему лицезреть тот или иной устойчивый тип животных с устойчивыми чертами строения тела и поведения — не могут существовать. Например, мы знаем, привыкли видеть и понимать, что птица только летает и плавать не может, и на земле жить не может. Но есть вид птицы, которая непрерывно и хорошо ныряет и добывает пищу под водой: оляпка. Есть вид птицы, которая отлично бегает, а не летает в отличие от сородичей: страус. Есть вид птицы, которая в отличие от всех других птиц не поёт, не имеет голоса, а только щёлкает клювом: аист. Есть птица, которая, в отличие от других птиц, имеет мощный жировой покров и может жить и в воде, и на морозе: это пингвин. И так далее, везде и во всех видах животных мы увидим такие переходы, которые, казалось бы, противоречат самой природе. Но если природу и правила создал Бог, то Он и менять эти правила может и нам благословляет, когда эти правила начинают противоречить высшему закону взаимоотношений людей: нравственности, или, что то же, соблюдению заповедей.

Можно указать целый ряд хороших книг, не имеющих на обложке благословения.

Священник Анатолий Берестов заинтересовывает читателей интересными случаями, которые ему рассказывали пострадавшие от сект и колдунов. Но для нас это само по себе не есть доказательство праведности и правильности действий иеромонаха Анатолия. В его книге о «православных колдунах» хорошо описаны лжестарец Феодосии и центр «Проис», но не надо нам бросаться «из огня, да в полымя». Уйдя от колдунов — нельзя приходить к психологам. «Перепортят людей, а потом будут друг на друга кивать» — так говорила старица Макария о взаимоотношениях колдунов. Психология — это «наука», приходящая к тем же силам невидимого мира, что и колдуны, только немного другой дорогой. К тем же самым бесам. Поэтому психологов и самого Берестова теперь можно назвать «православными колдунами».

В книге «Число зверя» можно увидеть, что иеромонах Анатолий слишком увлекается понятиями энергетики, а не благодати. Видно желание Берестова, чтобы читатель в результате прочтения книги придал большее значение не духовным процессам, а физическим, по крайней мере, физические не сбрасывал со счёта. Это ещё один аргумент Берестова «в пользу» привнесения психологии как «точной науки» в Церковь.

Это важный признак современных еретиков: всё описывать через физические, биологические или социальные понятия, всё равно какие, только бы не Божии. Берестову это нужно как ещё один кирпичик в построение его здания «нужности психологии для церкви».

Чтобы разглядеть суть истинности в наше время и её соотношение с разными формами жития, — нужно смотреть на содержание, суть, а не на форму, не на внешние декларации, не на внешнюю «упаковку». Анатолий Берестов сказал, что и сейчас есть целительство. Есть, но совсем не такое как раньше. Анатолий Берестов хочет подчеркнуть именно исцеление от живых людей. Именно психологов и психотерапевтов и психиатров ему нужно поднять во мнении людей, нужно провести в Церковь. Мы же должны понимать (из своего опыта, из рассуждений, из книг и предсказаний святых отцов), что теперь люди в основном исцеляются силою Бога, по молитвам усопших святых, а не живых, хотя бы и праведников. А старцев, как официально открытых духовных руководителей (каким, например, был Серафим Саровский) — нет. Тем более не могут идти исцеления от носителей психологической ереси: не монахов, не аскетов, духовно неразвитых, чуждых церкви светских людей. Как бы они себя ни называли верующими и воцерковлёнными, — их дела, их мировоззрение на деле показывают, их бездуховность, отвержение основных церковных понятий, и глубокую духовную порчу людей.

Абсолютное «правило», по которому современник может отличить Истину от лжи, есть свидетельство Святаго Духа. И его имеет только тот — кто духоносен. Ему истина ясна без долгих разъяснений. А не имеющему водительства Богом ― ни благословение, ни авторитет батюшки, ― не помогут. Только сам Бог, как сказал Иоанн Богослов (см. Евангелие) — есть конечный и неизменный ни при каких обстоятельствах критерий истины. Более материалистичные правила тоже существуют (нашедшие своё отражение в реалиях более материалистичной жизни), но они будут действовать только в строго очерченной ситуации, с соблюдением всех условий данной ситуации, которые существенны. С соблюдением той духовной подоплёки, от которой изошли, которой питаются, которой оправданы, в которой имеют своё порождение. Как только изменяется ситуация, или не те люди применяют правило, как только хоть что-то изменяется из той духовной сущности, которая питала существование этого правила, окружала его и была источником этого правила,— как оно перестаёт действовать. Для действенности таких правил хорошо бы иметь человека духоносного, «подправляющего» правило для конкретных ситуаций. Но сейчас таких нет для «широкой публики», «для широкого пользования». Все действуют в одиночку. И избавляться от прелести приходится тяжелыми путями: «только скорбями и болезнями» ещё могут спастись современники: такие лукавые и неспособные на благое произволение без «жезла железного» люди, как люди последних времен.

Можно сказать, что истиной будет всё, что делает честный перед Богом человек. Истинный православный может практически на любом месте принести пользу людям. Даже если он коснётся оккультизма или психологии, то будет разбираться в них и критиковать, а не приглашать попользоваться. А Берестов живёт, «не предложиша Бога пред собою», хотя и официально священник.

Эти духовные, тонкие и правильные переходы: человек-Бог-человек очень глубоко и точно описаны для современника архиепископом Софронием (Сахаровым), автором книг «Видеть Бога как Он есть», и «Отец Силуан». Эти книги должны стать настольными для современников. У нас так мало умных книг без умствующей ереси. Есть духовность, а есть подделка под духовность, мимикрия, чисто внешняя похожесть. Сделать умное лицо, льстить, помалкивать, когда речь заходит о деле, о действительном разбирательстве — это обычное поведение лгуна. Но у Бога есть критерии точные. Он смотрит на сердце — невзирая на слова. Человек судится и осуждается Богом по тому взаимоотношению дел и понятий, которые у него есть. Чем больше понимает сердце, или чем больше оно получило вразумлений, но не пожелало ими воспользоваться для изменения своего мировоззрения и своих дел — тем большее наказание его ожидает. Тут психологам не поможет болтовня о том, что они якобы верующие.

Можно было бы по-человечески пожалеть своих многочисленных друзей и знакомых психологов в том смысле, что тяжело бросать профессию, для обучения которой отдано столько сил, тяжело найти работу, равноценную по оплате или перейти на гораздо более низкую по оплате и неквалифицированную работу. Тяжело лишиться того уважения и особого заинтересованного отношения в обществе, каким пользуются психологи, и какое вокруг психологов создают средства массовой информации. Но истинная жалость — это та, которая будет цениться на Страшном Суде Божием: это жалость в свете заповедей Бога, а поэтому, надо всё же сказать вполне определённо и недвусмысленно: работать в психологии нельзя вообще, надо как можно скорее бросать эту профессию, потому что времени для исправления осталось очень мало, земная история близится к концу. Даже просто имея табличку «психолог» на своём кабинете — человек уже осуществляет агитацию к принятию психологических принципов в мировоззрение. И как бы тяжело не было материально, или на уровне души (душе, привыкшей к лести и превозношению) — но это будет спасительно. Никаких оправданий психология не получит, а также и психиатрия в тех её методиках — которые выходят за рамки простого попечения о душевнобольных: ограждения их от «собственных» бесов, и ограждения их близких от безчинств душевнобольных.

Но так жалеть можно тех, кто не вошёл в такую степень сознательной работы бесам, как «начальники» введения в православие психологии и психиатрии. Эти люди сознательные служители бесов, уровень их теоретических разработок — книг, и их практических дел по организации целых центров — таков, что не позволяет остаться им необразованными в отношении истинного лица психологии или «православной психиатрии». Бог не оставляет тех, кто стоит «у руля» введения в целую страну целой ереси — без специального и точного, и глубокого вразумления (если бы они действительно не понимали в начале своей деятельности по введению психологии в Россию, что они делают). Потому что такие люди губят тысячи и миллионы через введение в Церковь психологической ереси. Таким людям Бог не даёт энергии на эти дела, у таких людей события «не поспешествуют» их делам. У таких людей случаются ситуации, ясно показывающие губительные последствия психологии для людских душ. Такие ситуации, которые должны испугать человека, отвратить от своей деятельности, разбудить стыд и страх ответственности перед БОГОМ. Бог не может помогать беззаконию. И если такие люди продолжают свои дела: пишут книги, создают центры, читают лекции о психологии перед церковным руководством и прихожанами, — то это говорит о том, что такие люди стали сознательными служителями сатаны. Наивно думать, будто инженер, создающий космический корабль, так же мало понимает в механизмах его работы, как и обыватель, интересующийся устройством корабля. Священники — пытающиеся выгородить «православных психологов» в своих глазах и в глазах общественности — глубоко преступны перед своей совестью и перед своей паствой, вводя её в заблуждение относительно правомерности существования «православной психологии и психиатрии».

Тот, кто «делает» новую теорию: «православную психологию или психиатрию» — понимает много. Тот, кто пишет теории психологии или создаёт, по сути, новую теорию сращения церкви и психологии, — тот отлично разбирается и в церковных положениях и в том, что психология во всём противоречит церкви и борется с Церковью. Писать такие тонкие по своей лжи принципы сращения церкви и психологии, так тонко лгать — может только отлично разбирающийся во всём этом человек. Надо знать, где и как солгать, чтобы ложь была принята за правду. У психологов разработаны многие методы лжи, вполне официально, есть списки десятков таких методов: как солгать пациенту так, чтобы он принял это за правду. Это дано в методиках так называемого Нейро-Лингвистического Программирования или НЛП, и не скрывается.

Такие люди идут против Бога и опираются на помощь демонов. И духовность у них демоническая и все события их жизни, помогающие развитию психологии, — организованы демонами.

Иначе говоря, сомнительно, чтобы человек долго занимался психологией и не понимал, что это такое. Бог никого не оставляет без вразумления. И если человек в годах уже, как, например, иеромонах Анатолий Берестов, и до сих пор не понял, что психология — ложь и разбой в душах людей, ― то значит, он занимался в жизни не поиском истины, а нарабатывал «защиты», «защитные механизмы» в стиле психоанализа, когда все силы уходят не на покаяние, а на построение сложной системы самоуверений «я о'кей». И вся она как карточный домик рухнет в день Страшного Суда Божия.

Авдеев и Немирович в книге «Нервность, её духовные причины и проявления», пишут: «Только от благодати Божией душа человека очищается, просвещается и вразумляется».

Это верно. Но это приманка, за которой следует тот крючок лжи, который предлагается, далее, «заглотить» читателю. Душа, не питаясь благодатью, не только не способна к совершенствованию, но и не может познать весь трагизм своего бедственного положения. Это та степень окаменённого нечувствия, когда говорят: «больной и не лечится». А психиатры говорят о появлении стадии, когда больной не желает больше осознавать себя больным. Может быть, это входит в такое сильное противоречие с нормами поведения, что человек греховно выбирает позицию: «а я и не болен». Как это часто случается у неверующих: они не могут покаяться от подспудного осознавания величины своего греха. Например, надо признать, что вся земная жизнь была «под флагом» сплошной ошибки: неверия в Бога и нарушения всех заповедей. Человек понимает, что за это последует только ад. И хотя он должен чувствовать, что прощение возможно всё равно в силу человеколюбия Бога — но чтобы обратиться к Богу с просьбой о прощении — нужно смирение «вровень» со своими грехами. Но возросшая гордость не даёт мысленно встать перед Богом на колени. Вот и получается, что и все болезни и ад человек получает за гордость, что гордость — изначальная и конечная причина грехов, нераскаянности, ада.

Но если у неверующих страх поверить часто основывается на страхе от величины их грешности, то психологи предлагают другое, более грешное основание: ПРОСТО, без всяких подоплёк и оснований оставить все размышления о смысле жизни, вины и покаяния. Они предлагают людям считать себя «о'кей» во всех случаях жизни без всяких анализов. Это — уничтожение ума как стража нравственности и анализатора степени нравственности поступков и мыслей.

А вот и крючок с мировоззренческой отравой Немяровича и Авдеева: «ПО МИЛОСТИ БОЖИЕЙ ТЕПЕРЬ ПОЯВЛЯЮТСЯ КНИГИ И СТАТЬИ СВЯЩЕННИКОВ, ДО САНА ИМЕВШИХ СПЕЦИАЛЬНОСТЬ ПСИХОЛОГА, верующих (что значит «верующих»? Если они стали верующими ― то они не могут быть психологами. - от авт.) психологов. Эти факты радуют и обнадёживают. В психологии восполняется тот духовный вакуум, который по известным причинам господствовал почти восемь последних десятилетий».

Что значит «духовный вакуум»? Количество священников? Но надо ведь смотреть, кого брать в священники, так можно и бандитов набрать. Как недавно рукоположили во священника в Дивееве человека, отсидевшего за изнасилование (священноначалие говорит, что этот человек скрыл, что он сидел в тюрьме. Но как такое можно скрыть? Есть документы, да и сама личность истинных преступников сильно меняется, их видно, и уж кому как не священникам различать эту вопиющую разницу в степенях испорченности или целостности души), он служил в Череватове и вот опять изнасиловал, уже будучи священником. Также хотят рукоположить одного моего знакомого, который раньше был в бандитской группировке, легко доходившей до убийств, он пьёт, начал курить и с женой разводится, и в таком состоянии души ему настойчиво организуют рукоположение. Хотя этот человек теперь через каждое слово говорит «Господи» и положительно теперь относится к православию, но всё же этому человеку нет пути в священники. За одно появившееся внешнее благообразие в священники нельзя рукополагать. Для священника должна быть гораздо более высокая планка. Внутреннее благочестие приходит через тяжёлые скорби, смиряющие человека. Чтобы учить других, — и самому надо приобрести хотя бы правильные понятия о том, как надо спасаться. Так вербуются те, от которых требуют только одно: послушание начальству. От таких легко добиваются «жительства по благословению», которое приведёт к полному духовному краху. А так как от священника требуется святить людей, то ад такому, скорее всего, обезпечен.

Дата добавления: 2015-02-06 | Просмотры: 626 | Нарушение авторских прав