АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология
|
Этика и деонтология социально-медицинского работника
Профессия социально-медицинского работника, став в начале 90-х годов нашего столетия объективным явлением профессиональной деятельности в структуре социальной работы, требует как определения необходимых для успешной работы этико-деонтологических норм поведения, — формирования конкретного, четкого профессионального поведенческого стереотипа, так и выявление истоков его порождения в социокультурных пространствах прошлого.
Квалификационный уровень социально-медицинского работника зависит в равной степени и от знаний, умений и навыков в области социальных и медицинских технологий, и от морального облика, определяющего личностные качества и поведенческий стереотип. В свою очередь, морально-этический облик и поведенческий стереотип социально-медицинского работника совмещают в себе элементы и социального, и медицинского работников.
Общечеловеческие нормы и правила, регулирующие поведение человека в его общественной и личной жизни, и поведение профессиональное, изучающиеся соответственно этикой и деонтологией, тесно связаны и взаимообусловлены.
Несмотря на универсальный характер этических законов, модель профессиональной этики социального работника не сводится только к распространению принципов общечеловеческих этических норм на морально-этический облик специалиста: для него характерны и свойственны также присущие только ему нравственные нормы, которые или ограничивают, или углубляют действие общих морально-этических принципов.
Разумеется, представления о долге, справедливости, совести, чести, о добре и зле, наконец, о счастье и смысле жизни, определяя морально-нравственный облик личности, являются, в конечном счете, основополагающими для профессионального поведения социально-медицинского работника. Поэтому в формировании профессионального облика социально-медицинского работника значительное место занимает обогащение его личности изучением диахронических срезов социокультурных контекстов порождения этико-моральных качеств, соответствующих профессиональным нормам поведения.
Одновременно, личностно-нравственные качества, моральные нормы и принципы поведения социально-медицинского работника могут быть скорректированы не только путем реконструкции и генезиса в национальных традициях этических взаимоотношений, зафиксированных в социокультурных временных пластах России (произведения литературы и искусства, деятельность служителей церкви, сферы общественного призрения, благотворительности, меценатства и др.), но и с позиций деонтологических принципов поведения врача, формировавшегося как поведение профессиональное. Одной из главных особенностей профессии социально-медицинского работника является то, что он оказывается максимально приближенным к деятельности врача, буквально "держащего в руках" здоровье и жизнь пациента. В связи с этим воспитание социально-медицинского работника невозможно без обращения к многовековому опыту, накопленному человечеством в области профессиональной медицинской этики.
Медицинская деонтология прошла большой и сложный путь развития. Истоки деонтологии уходят в глубокую древность. Известный хирург Б. В. Петровский пишет: "Можно думать, что первый человек, который оказал медицинскую помощь своему ближнему, сделал это из чувства сострадания, стремления помочь в несчастье, облегчить ему боль, иначе говоря, из чувства гуманности. Вряд ли нужно доказывать, что именно гуманность всегда была особенностью медицины и врача - ее главного представителя". Культурно-исторические памятники древних народов свидетельствуют о поисках, размышлениях и спорах людей, занимавшихся врачеванием, о профессиональном поведении.
Принятые в настоящее время нормы медицинской этики основаны на знаменитой и известной каждому врачу "Клятве" Гиппократа (около 460-370 гг. до н.э.), врача античности, который впервые сформулировал морально-этические и нравственные нормы поведения врача.
Одно из основных качеств личности врача для Гиппократа — преданность искусству врачевания и моральная чистота: "чисто и непорочно буду я проводить свою жизнь и свое искусство". Главное для врача, от которого зависит жизнь человека, - не приносить вреда больному: "В какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного, будучи далек от всего намеренного, неправедного и пагубного...". Принципы поведения врача, по Гиппократу, основаны на главном качестве его личности — желании вылечить больного, основанном на глубоком чувстве гуманизма.
Разумеется, меняющиеся культурные эпохи накладывали свой отпечаток на представления врачей о нормах профессионального поведения, но, несмотря на кажущуюся наивность
обращения клятвы Гиппократа к богам Древней Греции, покровителям медицины Апполону, Асклепию, Гигее и Панаксее, участники I Международного конгресса по медицинской практике и деонтологии (Париж, 1969 г.) сочли возможным дополнить ее только одной фразой: "Клянусь обучаться всю жизнь".
Русские врачи в XIX — начале XX вв. давали обещание: "... в течение всей жизни ничем не омрачать чести сословия". В понятие чести русского врача входило: "Помогать по лучшему моему разумению прибегающим к моему пособию страждущим; свято хранить вверяемые мне семейные тайны и не употреблять во зло оказываемого мне доверия...".
В Женевской декларации (1948 г.), в Присяге врача Советского Союза (1971 г.), в Хельскинско-Токийской декларациях врачей (1964 г., 1975 г.) сформулированы морально-этические принципы поведения врача, определена его роль в социально-культурном пространстве цивилизации.
Человек — высшая ценность из всех ценностей мира — таков принцип гуманизма, важнейший принцип медицинской деонтологии, который объединяет документы, формулирующие основы медицинской деонтологии. В системе ценностей личности социального работника также "представление об абсолютной ценности каждого человеческого существа переходит здесь из разряда философского понятия в категорию базисного психологического убеждения".
Более ста лет тому назад русский врач М. Я. Мудров, определяя личностные качества врача, на первое место ставил гуманное отношение к больному. Писатель и врач А. П. Чехов, не склонный к патетическим преувеличениям, тем не менее, акцентировал внимание на уникальности профессии, связанной с гуманным, подчиняющим себе жизнь человека, отношением к людям: "Профессия врача — подвиг. Она требует самоотвержения, чистоты души и величия помыслов. Не всякий способен на это".
Профессиональное поведение врача, подчиненное основному принципу медицинской деонтологии: человек – высшая ценность из всех ценностей мира, при всем многообразии личностных вариантов поведения, имеет свою модель, определенную любовью к человеку. Опыт истории медицины показывает, что гуманное отношение к человеку постоянно подтверждается повседневным трудом врачей, поднимающихся подчас на высоты духовной самоотверженности.
На протяжении тысячелетий цивилизации, в том числе и русская, вырабатывали определенные нормы поведения, закрепленные в этических учениях, конечным результатом которых, в сущности, у всех культур была одна — помочь человеку как субъекту общества выжить, а человечеству в целом сохраниться как вид.
Говоря о социокультурном генезисе профессии социального медицинского работника, следует обратиться также к традициям государственной социальной деятельности в России, не с точки зрения социальной политики, но как к факту культуры и феномену порождения современных этико-деонтологических норм поведения социального медицинского работника.
Наряду с частной благотворительностью, которая была развита в России как средство помощи социально обездоленным людям, история свидетельствует также о внимании государства к "сирым и убогим". Процесс развития государственного призрения начал устанавливаться в России с оформлением государственности. Идея расширения государственной благотворительности нашла отражение в целом ряде документов XV—XVIII вв. При Петре I начинает активно формироваться государственная политика, направленная на оказание помощи нуждающимся, создание сети светских социальных учреждений, учет "просящих милостыню и вспоможение", упорядочение церковной и частной благотворительности. Количество благотворительных учреждений не только Увеличивается, но и упорядочивается структура управления, финансирования и функционирования сети благотворительных учреждений, этот процесс продолжался вплоть до XX в. Происходило слияние частных, сословных и государственных "богоугодных" заведений. Известное государственно-общественное благотворительное объединение Ведомство учреждений императрицы Марии, учрежденное Павлом I в 1796г., за 30 лет попечительской деятельности было доведено императрицей Марией Федоровной почти до числа 60 учреждений. В конце XIX в. под эгидой Ведомства функционировало 700 благотворительных обществ и учреждении.
Частная, общественная, государственная благотворительность, принимая различные формы, привлекала наиболее милосердных граждан России, влияя на социокультурный контекст: порождала и закрепляла в сознании людей принципы гуманного отношения к обездоленным, одновременно формируя поведенческий стереотип служителя благотворительных учреждений. Внимание государства к благотворительным учреждениям, углубляя позитивное отношение в обществе к людям, занимающимся помощью обездоленным, работающим в домах призрения и др., создавало необходимое для личности чувство причастности, потребности в его деятельности для народа как гражданина.
Бурное развитие биологии и медицины предъявляет к врачам, медицинским и социальным работникам все новые требования, в частности, пересмотр некоторых этико-деонтологических основ. Уже давно, с середины XX в. дискутируют о том, что в наше время меняется содержание даже такого основополагающего понятия, как гуманизм медицины, что его следует заменить рационализмом. Многие ученые, общественные деятели, журналисты заявляют о том, что в новых условиях современной жизни нерационально жестко придерживаться извечного гуманистического принципа — "врач борется за жизнь больного до последнего его вздоха". "Иллюзию жизни" можно сколь угодно поддерживать с помощью современных аппаратов. Нужно ли это? Нужно ли возвращать к жизни ребенка, родившегося без признаков жизни, если думать о том, как велика вероятность его неполноценности в будущем?
Проблемы эти трудные и запутанные. Несмотря на кажущуюся принадлежность только медицине, они имеют глубокие исторические корни в культуре мировой цивилизации. Так, с конца II тысячелетия до н. э. на Востоке распространяется одна из древнейших религий мира — зороастризм. Она названа так по имени пророка Зороастра (по-древнеирански — Зоратуштра). При всей сложности философского постижения бытия этой религией, для осмысления проблем гуманизма — рационализма обратимся к одной из идей, которая является следствием миросозерцания древних зороастрийцев.
Для восстановления изначально присущих человеку чистоты и святости, которые делали его достойным неба и звезд, человек должен исполнять законы. Самый важный закон: "сеять на земле хорошие крепкие семена". Сеять — значит уничтожать зло, — очищать в огне человеческую природу, искореняя всех, кто не соответствует чистоте и святости. На протяжении двух тысяч лет христианская мудрость противопоставляет свою идею о всепрощении и любви к ближним жесткой "мудрости" искоренения зла огнем, выпалывания "дурных" семян, провозглашенной в религии зороастризма. В современной медицине, когда появилась возможность спасать мертворожденных детей — сохранять жизнь заведомо неполноценным дебильным детям, у которых дебильность развивается с гипоксией мозга (лишь 10% из них, возможно, будут нормальными), острота проблемы приобретает особый смысл. Вероятно, и здесь аргументы сторонников реанимации более гуманны, более соответствуют основам христианской морали и традиционной медицинской деонтологии.
С особой остротой в этике современной медицины встали вопросы давней медицинской проблемы — эвтаназии. По-видимому, эвтаназия сформировалась в период средневековых войн, когда на поле боя без всякой Помощи оставались раненые и их убивали якобы из жалости и сострадания особыми короткими мечами с рукояткой в Виде креста "мизерикордия" (милосердие). В гитлеровской Германии в 1939г. было издано потрясающее по своей антигуманности и варварству постановление об эвтаназии с программой уничтожения неизлечимых пациентов.
В настоящее время вопрос об эвтаназии вновь принимает особую остроту, основанием для этого служат успехи в диагностике смерти мозга, которая приравнивается к биологической смерти. Развитие медицины может отодвинуть смерть мозга — барьер неизбежной истинной смерти. Перед медиками всего мира, как и перед человечеством в целом, встали вопросы, решение которых представляется в крайней степени актуальным, ибо затрагивают проблемы жизни и смерти.
Социальный медицинский работник должен быть готовым к решению проблем, связанных с жизнью и смертью клиента не умозрительно, но практически. Он должен помнить и о возможных ошибках врачей в диагнозе пациента, и о недобросовестности работников, стремящихся спасти жизнь одному пациенту за счет другого, ко многим ситуациям, прогноз которых невозможен заранее. Социальный медицинский работник, воспитанный в традициях гуманизма, должен руководствоваться одним незыблемым его принципом: "Самое ценное на земле — жизнь каждого человека".
С введением платной медицинской помощи врач, как и социальный работник, сталкиваются с конфликтными ситуациями трагического характера: отсутствие у больного денег на дорогостоящую, но необходимую операцию, на лекарства, на клинические обследования и т. д. Врач оказывается беспомощным без медикаментов, аппаратуры и пр. Помочь и больному, и врачу в этой ситуации способен социальный работник: он оценивает степень необходимости и обеспечивает уровень медицинской помощи клиенту из средств государственного
бюджета.
Но возникает не менее сложная проблема. Разумеется, что средства, отпускаемые на бесплатную медицинскую помощь, малы по сравнению с количеством нуждающихся в ней. С проблемой целесообразности и выбора медики сталкивались и в прошлом, и медицина имеет достаточный опыт в решении таких задач, требующих, однако, всегда глубоких гуманных принципов поведения. Так, великий русский хирург Н. И. Пирогов предложил сортировать раненых на поле боя по принципу тяжести ранения. Ограниченные возможности медицины XIX в. не позволяли врачу оказывать реальную помощь при многих сложных ранениях. Поэтому его внимание сосредоточивалось на лечении более легких ранений.
Научно-технический прогресс усложнил подобные проблемы. И реальная необходимость вынуждает врача, а теперь и социального медицинского работника делать выбор, устанавливать очередность. И здесь единственный критерий — целесообразность, основанная на медицинских соображениях. Установление медицинской целесообразности в каждом конкретном случае — сложный и трудный выбор, который ложится на человека.
Вместе с тем, современное положение с медицинской помощью в стране выдвинуло ряд проблем, при решении которых принцип высшей ценности человеческой жизни становится наиболее острым. Так, до 90-х гг. в нашей стране привлекались к уголовной ответственности люди, занимающиеся практикой лечения всех болезней, но не имеющих медицинского образования. Нетрадиционная медицина, широко распространенная сейчас, привлекает все большее количество больных, отчаявшихся излечиться. Больному трудно поверить, что его болезнь неизлечима, и он подчас попадает в руки шарлатана, основной целью которого является только обогащение за счет больных. Не вдаваясь в сложность и противоречивость проблемы, которую должны решать специалисты, следует все-таки напомнить, что традиционно люди, занимающиеся знахарством в России, никогда не обогащались, принимая в дар от больного только самое необходимое для жизни (продукты питания, одежду и т. д.) и были известны односельчанам (а именно среди крестьян было распространено знахарство) особой непритязательностью и бытовой скромностью.
Социальному работнику медицинского учреждения, разумеется, придется сталкиваться и со служителями белой и черной магии, и с экстрасенсами, и с различными колдунами. Клиент может обратиться за советом к социально-медицинскому работнику о целесообразности обращения к знахарю. При всей сложности определения эффективности лечения немедицинским работником, следует помнить о главном принципе врача — "не вреди" — и оценить искусство знахаря с этой точки зрения.
Следует упомянуть еще об одной околомедицинской проблеме, связанной с "недобросовестным" распространением всевозможных медицинских приборов, лечебных средств. Нечистоплотные люди, называясь работниками социальных служб, общества Красного Креста, других благотворительных организаций и пользуясь доверчивостью пожилых людей, продают им втридорога продукцию сомнительного качества. Социально-медицинский работник должен быть подготовлен к решению этих вопросов, вооружен соответствующими знаниями и профессионально должен убедить пожилого человека не поддаваться внушению таких людей.
Эпоха научно-технического прогресса со всей очевидностью показала уязвимость человека, его здоровья от взаимодействия с окружающей средой. Именно медицине дано комплексно оценивать последствия безжалостно уничтожающего природу научно-технического прогресса на жизнь и здоровье человека. Медицинская деонтология в этих условиях приобретает особую значимость, более широкое качественное содержание — происходит расширение сферы ее влияния на все области человеческой деятельности. Именно социальный медицинский работник, поставивший во главу угла самоценность жизни и здоровья человека, неукоснительно следуя принципам гуманизма, должен вести активную деятельность по сохранению здоровой окружающей среды.
Как уже говорилось, особое положение социального медицинского работника в структуре медицинской и социальной помощи требует от него тех качеств, которые являются основополагающими в этике и поведении врача. Андре Моруа писал об особом положении врача в обществе: "Завтра, как и сегодня, понадобятся врачи,... он (врач) будет утешать страдальцев и ободрять павших духом.... Завтра, как и сегодня человек в медицинском халате будет спасать жизнь страдающему, кто бы он ни был — друг или недруг, правый или виноватый. И жизнь врача останется такой же, как и сегодня, трудной, тревожной, героической и возвышенной". Андре Моруа, говоря об особых нравственных качествах врача, подчеркивает одно из них - врачебный долг.
Долг врача, его обязанность — ставить интересы больного, страдающего человека выше своих личных. Этот смысл, вероятно, вкладывал В. В. Вересаев, врач и писатель, в слова о том, что научиться медицине также невозможно, как научиться поэзии или сценическому искусству. С. П. Боткин полагал, что душевный мир больного не менее важно учитывать, чем знать анатомию и физиологию по данной патологии. "Добросовестный врач, — писал Боткин, — как истинный друг выслушает,... войдет во все мелочи бед его...". Действительно, врачи чаще всего и больше других знают о бедах людей, но в силу своих ограниченных профессиональных и временных возможностей не могут, кроме ободрения, помочь больному. Медицинской работник, имеющий подготовку по социальной работе, разумеется, сможет оказать клиенту-больному необходимую социальную помощь. Часто, если не всегда, социально неустроенный, к тому же больной человек имеет сложный, трудный характер, обусловленный его прошлым, отягощенный настоящим. Наркоман, больной СПИДом, пьяница, инвалид войны, бездомный, брошенный родителями подросток и брошенный детьми старик могут и не проявить доброжелательности к протянувшему руку помощи, более того, они могут проявить не только враждебные чувства, но и агрессивные действия. Разобраться в противоречиях психологии такого пациента может только психотерапевт или психоаналитик. Социальный работник в случае необходимости обращается к их помощи, но терпимость, внимание и спокойные отношения с пациентами необходимо сохранять всегда.
Взаимоотношения с пациентом должны складываться так, чтобы он поверил в искренность и бескорыстие социального работника в стремлении помочь, потому что может случиться так, что этот человек, социальный работник, будет последней ниточкой, связывающей попавшего в беду человека с миром.
Социальный работник, принимая активное участие в лечении больного (проведение различных медицинских манипуляций на дому, покупка лекарств и т. д.), одновременно помогает больному и в духовном исцелении: вселяет в него глубокую веру в благоприятный исход болезни, заряжает его оптимизмом и любовью к жизни. Подчас страдания больного столь велики, что социальному работнику потребуется немало мужества, чтобы облегчить страдания, а когда и это невозможно — посочувствовать, подготовить пациента достойно встретить конец жизни. Страдания умирающего, лишенного поддержки близких, должны быть облегчены сочувствием социального медицинского работника.
Великий врач С. П. Боткин, обращаясь к выпускникам Военно-медицинской Академии 7 декабря 1887 г., подчеркивал: "... врач не должен смущаться ни страхом незаслуженного обвинения душевно расстроенного общества, ни увлекаться мнимой возможностью быть спасителем той или другой жизни... При сознании добросовестного отношения к своим обязанностям врач не будет нравственно угнетен несправедливыми обвинениями и не впадет в самообольщение при своих успехах". Эти слова с полным правом могут быть отнесены и к нравственности социально-медицинского работника, его психологическому статусу в отношении с пациентами.
Разумеется, для успешного решения таких непростых задач социальный медицинский работник, в первую очередь, сам должен быть оптимистично направленной личностью, эмоционально уравновешенным "биофилом" в самом
прямом понимании этого слова. Только глубокая внутренняя вера в высшее, непреходящее предназначение человека внешне трансформируется в спокойное, ровное, терпимое отношение с пациентом, определенное, прежде всего, состраданием к нему. Именно сострадание к больному поможет сохранить самообладание в самых критических ситуациях.
Активно помогая врачам в лечении больного, социальный работник в отношениях с врачом должен следовать правилам взаимоотношений, выработанным медицинской деонтологией.
Одна из главных заповедей врача, зафиксированная во всех международных декларациях — "Не вреди" — должна неукоснительно выполняться и социальным медицинским работником. И здесь речь идет не только о четком выполнении назначений врача, которые зачастую придется выполнять социальному работнику, но и никогда, ни при каких условиях не обсуждать в присутствии пациента диагноз и правильность назначения врачом лечения. В случае недоверия, сомнений необходимо обратиться к медицинскому юристу, которого будет предоставлять страховая медицина, или к другому врачу в отсутствие больного. Сомнение, неверие во врача может нанести большой вред пациенту.
Корректность в отношениях не только с врачом, но со всеми окружающими — главный принцип поведения социального медицинского работника. Культура поведения социального работника, вписывающаяся в общепринятые этикетом нормы, вместе с тем, отличается большей сдержанностью и корректностью, обусловленными спецификой обслуживаемого контингента.
Профессия социально-медицинского работника, призванного совместить в себе элементы традиционного поведенческого стереотипа с профессиональным долгом, накладывает на человека, избравшего путь социально-медицинской помощи населению, определенные обязательства постоянного жесткого самоконтроля поведения и самовоспитания.
Формирование таких нравственных качеств, как сопереживание, сострадание, милосердие должны стать внутренним духовным содержанием личности социального работника, который не может не выражать его всеми своими поступками и повседневным поведением. Самовоспитание этико-деонтологических принципов и убеждений — особый вид мыслительной и эмоциональной деятельности человека.
Чтобы заниматься самовоспитанием, необходимо, прежде всего, четко и конкретно поставить цель работы над собой, сделать доброту, сострадание и милосердие своей осознанной, социально и профессионально значимой нравственной потребностью. Как этого добиться? Прежде всего, не стоит подавлять чувство удовлетворения собой, увидев благодарную улыбку пациента, эмоционально подкрепленная деятельность достаточно быстро достигает психологического эффекта.
Морально-этический облик, определяющий поведенческий стереотип социального медицинского работника, формируется под влиянием традиций, выработанных медицинской деонтологией, принципами поведения служителей благотворительных учреждений России, под влиянием идей гуманизма и не без участия клиентов. Психологами Ростовского университета изучены представления одиноких престарелых граждан о личности социальных работников. Пожилые люди наиболее часто указывали 20 качеств, имеющих разный уровень обобщения, зачастую синонимичных. Все их условно можно было разделить на 3 группы:
1. Личностные особенности (доброта, заботливость, честность, отзывчивость, приветливость, терпимость, человечность, общительность, сострадание, бескорыстность, уравновешенность);
2. Навыки общения (внимание к другим, умение выслушивать, обходительность, вежливое отношение к людям);
3. Отношение к работе (добросовестность, исполнительность, ответственность, требовательность к себе).
Неприемлемыми для социального работника подопечные службы считали 32 качества, которые также можно было условно разделить на 3 группы:
• личностные особенности (нервозность, корысть, душевная черствость, высокомерие, нечестность, жестокость);
• навыки общения (грубость, неуважение к старым людям, брезгливость, невежливость, дерзость);
• отношение к работе (безразличие к подопечным, постоянная спешка, безответственность, лень, недобросовестность, нежелание помочь, легкомыслие, несобранность, вымогательство).
Как видим, клиенты социальной помощи также могут выступать в качестве экспертов, выявляющих приоритеты для составления профессиограммы социально-медицинского работника.
Вопросы для самоконтроля
1. Назовите основные направления и виды реабилитации?
2. Какова главная цель реабилитации пожилых?
3. Чем отличается реабилитация от адаптации?
4. Что такое этика и деонтология?
5. Этапы формирования понятия этики и деонтологии социально-медицинского работника?
6. Основные черты личности социально-медицинского работника?
Рекомендуемая литература
1. Карюхин Э. В. Геронтологические НКО: от моделей р^хода к становлению сектора. М., 2002.
2. Котельников Г. П., Яковлев О. Г., Захарова Н. О. Геронтология и гериатрия: Учебник. М., Самара: Самар. дом печати, 1997.
3. Основы социально-медицинской работы: Учеб. пособие. Вып. 1. М.: ГАБСУ, 1998.
4. Старость: Популярный справочник./Пер. с польского. М.: БРЭ, 1996.
5. Холостова Е. И., Дементьева Н. Ф. Социальная реабилитация: Учеб. пособие. 2-е изд. М.: ИТК "Дашков и К0", 2003.
6. Хрисантова Е. Н. Основы геронтологии: антропологические аспекты. М.: Владос, 1999.
7. Чеботарев Д. Ф. Геронтология и гериатрия. М.: Знание, 1984.
8. Шмелева Н. Б. Профессионально-личностные особенности социального работника //Пожилой человек: проблема возраста и аспекты социальной работы: Межвузовский сборник. 3-е изд., перераб. и доп. Ульяновск: УлГУ, 2002.
Дата добавления: 2014-12-12 | Просмотры: 2798 | Нарушение авторских прав
1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 |
|