АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Этика и деонтология социально-медицинского работника

Профессия социально-медицинского работника, став в начале 90-х годов нашего столетия объективным явлением профессиональной деятельности в структуре социальной ра­боты, требует как определения необходимых для успешной работы этико-деонтологических норм поведения, — форми­рования конкретного, четкого профессионального поведен­ческого стереотипа, так и выявление истоков его порождения в социокультурных пространствах прошлого.

Квалификационный уровень социально-медицинского ра­ботника зависит в равной степени и от знаний, умений и навыков в области социальных и медицинских технологий, и от морального облика, определяющего личностные каче­ства и поведенческий стереотип. В свою очередь, морально-этический облик и поведенческий стереотип социально-медицинского работника совмещают в себе элементы и соци­ального, и медицинского работников.

Общечеловеческие нормы и правила, регулирующие по­ведение человека в его общественной и личной жизни, и по­ведение профессиональное, изучающиеся соответственно этикой и деонтологией, тесно связаны и взаимообусловлены.

Несмотря на универсальный характер этических законов, модель профессиональной этики социального работника не сводится только к распространению принципов общечелове­ческих этических норм на морально-этический облик специа­листа: для него характерны и свойственны также присущие только ему нравственные нормы, которые или ограничива­ют, или углубляют действие общих морально-этических принципов.

Разумеется, представления о долге, справедливости, совести, чести, о добре и зле, наконец, о счастье и смыс­ле жизни, определяя морально-нравственный облик лично­сти, являются, в конечном счете, основополагающими для профессионального поведения социально-медицинского ра­ботника. Поэтому в формировании профессионального обли­ка социально-медицинского работника значительное место занимает обогащение его личности изучением диахроничес­ких срезов социокультурных контекстов порождения этико-моральных качеств, соответствующих профессиональным нормам поведения.

Одновременно, личностно-нравственные качества, мораль­ные нормы и принципы поведения социально-медицинского работника могут быть скорректированы не только путем ре­конструкции и генезиса в национальных традициях этических взаимоотношений, зафиксированных в социокультурных вре­менных пластах России (произведения литературы и искусст­ва, деятельность служителей церкви, сферы общественного призрения, благотворительности, меценатства и др.), но и с позиций деонтологических принципов поведения врача, фор­мировавшегося как поведение профессиональное. Одной из глав­ных особенностей профессии социально-медицинского работника является то, что он оказывается максимально приближен­ным к деятельности врача, буквально "держащего в руках" здоровье и жизнь пациента. В связи с этим воспитание соци­ально-медицинского работника невозможно без обращения к многовековому опыту, накопленному человечеством в облас­ти профессиональной медицинской этики.

Медицинская деонтология прошла большой и сложный путь развития. Истоки деонтологии уходят в глубокую древность. Известный хирург Б. В. Петровский пишет: "Можно ду­мать, что первый человек, который оказал медицинскую по­мощь своему ближнему, сделал это из чувства сострадания, стремления помочь в несчастье, облегчить ему боль, иначе говоря, из чувства гуманности. Вряд ли нужно доказывать, что именно гуманность всегда была особенностью медицины и врача - ее главного представителя". Культурно-историчес­кие памятники древних народов свидетельствуют о поисках, размышлениях и спорах людей, занимавшихся врачеванием, о профессиональном поведении.

Принятые в настоящее время нормы медицинской этики основаны на знаменитой и известной каждому врачу "Клят­ве" Гиппократа (около 460-370 гг. до н.э.), врача античности, который впервые сформулировал морально-этические и нрав­ственные нормы поведения врача.

Одно из основных качеств личности врача для Гиппокра­та — преданность искусству врачевания и моральная чисто­та: "чисто и непорочно буду я проводить свою жизнь и свое искусство". Главное для врача, от которого зависит жизнь человека, - не приносить вреда больному: "В какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного, будучи далек от всего намеренного, неправедного и пагубного...". Принци­пы поведения врача, по Гиппократу, основаны на главном качестве его личности — желании вылечить больного, осно­ванном на глубоком чувстве гуманизма.

Разумеется, меняющиеся культурные эпохи накладывали свой отпечаток на представления врачей о нормах профессио­нального поведения, но, несмотря на кажущуюся наивность

обращения клятвы Гиппократа к богам Древней Греции, по­кровителям медицины Апполону, Асклепию, Гигее и Панаксее, участники I Международного конгресса по ме­дицинской практике и деонтологии (Париж, 1969 г.) сочли возможным дополнить ее только одной фразой: "Клянусь обучаться всю жизнь".

Русские врачи в XIX — начале XX вв. давали обещание: "... в течение всей жизни ничем не омрачать чести сословия". В понятие чести русского врача входило: "Помогать по луч­шему моему разумению прибегающим к моему пособию страж­дущим; свято хранить вверяемые мне семейные тайны и не употреблять во зло оказываемого мне доверия...".

В Женевской декларации (1948 г.), в Присяге врача Совет­ского Союза (1971 г.), в Хельскинско-Токийской декларациях врачей (1964 г., 1975 г.) сформулированы морально-этические принципы поведения врача, определена его роль в социально-культурном пространстве цивилизации.

Человек — высшая ценность из всех ценностей мира — таков принцип гуманизма, важнейший принцип медицинской деонтологии, который объединяет документы, формулирую­щие основы медицинской деонтологии. В системе ценностей личности социального работника также "представление об абсолютной ценности каждого человеческого существа пере­ходит здесь из разряда философского понятия в категорию базисного психологического убеждения".

Более ста лет тому назад русский врач М. Я. Мудров, оп­ределяя личностные качества врача, на первое место ставил гуманное отношение к больному. Писатель и врач А. П. Че­хов, не склонный к патетическим преувеличениям, тем не менее, акцентировал внимание на уникальности профессии, связанной с гуманным, подчиняющим себе жизнь человека, отношением к людям: "Профессия врача — подвиг. Она тре­бует самоотвержения, чистоты души и величия помыслов. Не всякий способен на это".

Профессиональное поведение врача, подчиненное основ­ному принципу медицинской деонтологии: человек – высшая ценность из всех ценностей мира, при всем многообразии личностных вариантов поведения, имеет свою модель, оп­ределенную любовью к человеку. Опыт истории медицины показывает, что гуманное отношение к человеку постоянно подтверждается повседневным трудом врачей, поднимаю­щихся подчас на высоты духовной самоотверженности.

На протяжении тысячелетий цивилизации, в том числе и русская, вырабатывали определенные нормы поведения, закрепленные в этических учениях, конечным результатом которых, в сущности, у всех культур была одна — помочь человеку как субъекту общества выжить, а человечеству в целом сохраниться как вид.

Говоря о социокультурном генезисе профессии социаль­ного медицинского работника, следует обратиться также к традициям государственной социальной деятельности в Рос­сии, не с точки зрения социальной политики, но как к факту культуры и феномену порождения современных этико-деонтологических норм поведения социального медицинского работника.

Наряду с частной благотворительностью, которая была развита в России как средство помощи социально обездо­ленным людям, история свидетельствует также о внима­нии государства к "сирым и убогим". Процесс развития государственного призрения начал устанавливаться в России с оформлением государственности. Идея расширения государ­ственной благотворительности нашла отражение в целом ряде документов XV—XVIII вв. При Петре I начинает активно фор­мироваться государственная политика, направленная на ока­зание помощи нуждающимся, создание сети светских социальных учреждений, учет "просящих милостыню и вспо­можение", упорядочение церковной и частной благотворитель­ности. Количество благотворительных учреждений не только Увеличивается, но и упорядочивается структура управления, финансирования и функционирования сети благотворитель­ных учреждений, этот процесс продолжался вплоть до XX в. Происходило слияние частных, сословных и государственных "богоугодных" заведений. Известное государственно-об­щественное благотворительное объединение Ведомство уч­реждений императрицы Марии, учрежденное Павлом I в 1796г., за 30 лет попечительской деятельности было дове­дено императрицей Марией Федоровной почти до числа 60 учреждений. В конце XIX в. под эгидой Ведомства функ­ционировало 700 благотворительных обществ и учреждении.

Частная, общественная, государственная благотворительность, принимая различные формы, привлекала наиболее милосердных граждан России, влияя на социокультурный контекст: порождала и закрепляла в сознании людей прин­ципы гуманного отношения к обездоленным, одновременно формируя поведенческий стереотип служителя благотвори­тельных учреждений. Внимание государства к благотвори­тельным учреждениям, углубляя позитивное отношение в обществе к людям, занимающимся помощью обездоленным, работающим в домах призрения и др., создавало необходи­мое для личности чувство причастности, потребности в его деятельности для народа как гражданина.

Бурное развитие биологии и медицины предъявляет к врачам, медицинским и социальным работникам все новые требования, в частности, пересмотр некоторых этико-деонтологических основ. Уже давно, с середины XX в. дискути­руют о том, что в наше время меняется содержание даже такого основополагающего понятия, как гуманизм медици­ны, что его следует заменить рационализмом. Многие уче­ные, общественные деятели, журналисты заявляют о том, что в новых условиях современной жизни нерационально жес­тко придерживаться извечного гуманистического принципа — "врач борется за жизнь больного до последнего его вздоха". "Иллюзию жизни" можно сколь угодно поддерживать с по­мощью современных аппаратов. Нужно ли это? Нужно ли возвращать к жизни ребенка, родившегося без признаков жизни, если думать о том, как велика вероятность его не­полноценности в будущем?

Проблемы эти трудные и запутанные. Несмотря на кажу­щуюся принадлежность только медицине, они имеют глубо­кие исторические корни в культуре мировой цивилизации. Так, с конца II тысячелетия до н. э. на Востоке распространяется одна из древнейших религий мира — зороастризм. Она назва­на так по имени пророка Зороастра (по-древнеирански — Зоратуштра). При всей сложности философского постижения бытия этой религией, для осмысления проблем гуманизма — рационализма обратимся к одной из идей, которая является следствием миросозерцания древних зороастрийцев.

Для восстановления изначально присущих человеку чис­тоты и святости, которые делали его достойным неба и звезд, человек должен исполнять законы. Самый важный закон: "се­ять на земле хорошие крепкие семена". Сеять — значит унич­тожать зло, — очищать в огне человеческую природу, искореняя всех, кто не соответствует чистоте и святости. На протяжении двух тысяч лет христианская мудрость противо­поставляет свою идею о всепрощении и любви к ближним жесткой "мудрости" искоренения зла огнем, выпалывания "дурных" семян, провозглашенной в религии зороастризма. В современной медицине, когда появилась возможность спасать мертворожденных детей — сохранять жизнь заведо­мо неполноценным дебильным детям, у которых дебильность развивается с гипоксией мозга (лишь 10% из них, возможно, будут нормальными), острота проблемы приобретает особый смысл. Вероятно, и здесь аргументы сторонников реанимации более гуманны, более соответствуют основам христианской морали и традиционной медицинской деонтологии.

С особой остротой в этике современной медицины вста­ли вопросы давней медицинской проблемы — эвтаназии. По-видимому, эвтаназия сформировалась в пе­риод средневековых войн, когда на поле боя без всякой Помощи оставались раненые и их убивали якобы из жалос­ти и сострадания особыми короткими мечами с рукояткой в Виде креста "мизерикордия" (милосердие). В гитлеровской Германии в 1939г. было издано потрясающее по своей антигуманности и варварству постановление об эвтаназии с программой уничтожения неизлечимых пациентов.

В настоящее время вопрос об эвтаназии вновь принимает особую остроту, основанием для этого служат успехи в диаг­ностике смерти мозга, которая приравнивается к биологи­ческой смерти. Развитие медицины может отодвинуть смерть мозга — барьер неизбежной истинной смерти. Перед медика­ми всего мира, как и перед человечеством в целом, встали вопросы, решение которых представляется в крайней степе­ни актуальным, ибо затрагивают проблемы жизни и смерти.

Социальный медицинский работник должен быть готовым к решению проблем, связанных с жизнью и смертью клиента не умозрительно, но практически. Он должен помнить и о возможных ошибках врачей в диагнозе пациента, и о недо­бросовестности работников, стремящихся спасти жизнь од­ному пациенту за счет другого, ко многим ситуациям, прогноз которых невозможен заранее. Социальный медицинский ра­ботник, воспитанный в традициях гуманизма, должен руко­водствоваться одним незыблемым его принципом: "Самое ценное на земле — жизнь каждого человека".

С введением платной медицинской помощи врач, как и социальный работник, сталкиваются с конфликтными ситуа­циями трагического характера: отсутствие у больного денег на дорогостоящую, но необходимую операцию, на лекарства, на клинические обследования и т. д. Врач оказывается беспо­мощным без медикаментов, аппаратуры и пр. Помочь и боль­ному, и врачу в этой ситуации способен социальный работник: он оценивает степень необходимости и обеспечивает уровень медицинской помощи клиенту из средств государственного

бюджета.

Но возникает не менее сложная проблема. Разумеется, что средства, отпускаемые на бесплатную медицинскую по­мощь, малы по сравнению с количеством нуждающихся в ней. С проблемой целесообразности и выбора медики сталки­вались и в прошлом, и медицина имеет достаточный опыт в решении таких задач, требующих, однако, всегда глубоких гуманных принципов поведения. Так, великий русский хирург Н. И. Пирогов предложил сортировать раненых на поле боя по принципу тяжести ранения. Ограниченные возможности ме­дицины XIX в. не позволяли врачу оказывать реальную по­мощь при многих сложных ранениях. Поэтому его внимание сосредоточивалось на лечении более легких ранений.

Научно-технический прогресс усложнил подобные пробле­мы. И реальная необходимость вынуждает врача, а теперь и социального медицинского работника делать выбор, устанав­ливать очередность. И здесь единственный критерий — целе­сообразность, основанная на медицинских соображениях. Установление медицинской целесообразности в каждом кон­кретном случае — сложный и трудный выбор, который ло­жится на человека.

Вместе с тем, современное положение с медицинской помощью в стране выдвинуло ряд проблем, при решении которых принцип высшей ценности человеческой жизни ста­новится наиболее острым. Так, до 90-х гг. в нашей стране привлекались к уголовной ответственности люди, занимаю­щиеся практикой лечения всех болезней, но не имеющих медицинского образования. Нетрадиционная медицина, ши­роко распространенная сейчас, привлекает все большее количество больных, отчаявшихся излечиться. Больному трудно поверить, что его болезнь неизлечима, и он подчас попадает в руки шарлатана, основной целью которого явля­ется только обогащение за счет больных. Не вдаваясь в слож­ность и противоречивость проблемы, которую должны решать специалисты, следует все-таки напомнить, что традицион­но люди, занимающиеся знахарством в России, никогда не обогащались, принимая в дар от больного только самое не­обходимое для жизни (продукты питания, одежду и т. д.) и были известны односельчанам (а именно среди крестьян было распространено знахарство) особой непритязательностью и бытовой скромностью.

Социальному работнику медицинского учреждения, ра­зумеется, придется сталкиваться и со служителями белой и черной магии, и с экстрасенсами, и с различными колдунами. Клиент может обратиться за советом к социально-медицинс­кому работнику о целесообразности обращения к знахарю. При всей сложности определения эффективности лечения неме­дицинским работником, следует помнить о главном принци­пе врача — "не вреди" — и оценить искусство знахаря с этой точки зрения.

Следует упомянуть еще об одной околомедицинской про­блеме, связанной с "недобросовестным" распространением всевозможных медицинских приборов, лечебных средств. Не­чистоплотные люди, называясь работниками социальных служб, общества Красного Креста, других благотворитель­ных организаций и пользуясь доверчивостью пожилых лю­дей, продают им втридорога продукцию сомнительного качества. Социально-медицинский работник должен быть под­готовлен к решению этих вопросов, вооружен соответствую­щими знаниями и профессионально должен убедить пожилого человека не поддаваться внушению таких людей.

Эпоха научно-технического прогресса со всей очевиднос­тью показала уязвимость человека, его здоровья от взаимо­действия с окружающей средой. Именно медицине дано комплексно оценивать последствия безжалостно уничтожа­ющего природу научно-технического прогресса на жизнь и здоровье человека. Медицинская деонтология в этих услови­ях приобретает особую значимость, более широкое качествен­ное содержание — происходит расширение сферы ее влияния на все области человеческой деятельности. Именно социальный медицинский работник, поставивший во главу угла самоцен­ность жизни и здоровья человека, неукоснительно следуя принципам гуманизма, должен вести активную деятельность по сохранению здоровой окружающей среды.

Как уже говорилось, особое положение социального ме­дицинского работника в структуре медицинской и социаль­ной помощи требует от него тех качеств, которые являются основополагающими в этике и поведении врача. Андре Моруа писал об особом положении врача в обществе: "Завтра, как и сегодня, понадобятся врачи,... он (врач) будет утешать страдальцев и ободрять павших духом.... Завтра, как и сегод­ня человек в медицинском халате будет спасать жизнь стра­дающему, кто бы он ни был — друг или недруг, правый или виноватый. И жизнь врача останется такой же, как и сегод­ня, трудной, тревожной, героической и возвышенной". Анд­ре Моруа, говоря об особых нравственных качествах врача, подчеркивает одно из них - врачебный долг.

Долг врача, его обязанность — ставить интересы больно­го, страдающего человека выше своих личных. Этот смысл, вероятно, вкладывал В. В. Вересаев, врач и писатель, в слова о том, что научиться медицине также невозможно, как на­учиться поэзии или сценическому искусству. С. П. Боткин пола­гал, что душевный мир больного не менее важно учитывать, чем знать анатомию и физиологию по данной патологии. "Доб­росовестный врач, — писал Боткин, — как истинный друг выслушает,... войдет во все мелочи бед его...". Действитель­но, врачи чаще всего и больше других знают о бедах людей, но в силу своих ограниченных профессиональных и времен­ных возможностей не могут, кроме ободрения, помочь больно­му. Медицинской работник, имеющий подготовку по со­циальной работе, разумеется, сможет оказать клиенту-боль­ному необходимую социальную помощь. Часто, если не все­гда, социально неустроенный, к тому же больной человек имеет сложный, трудный характер, обусловленный его про­шлым, отягощенный настоящим. Наркоман, больной СПИДом, пьяница, инвалид войны, бездомный, брошенный родителя­ми подросток и брошенный детьми старик могут и не про­явить доброжелательности к протянувшему руку помощи, более того, они могут проявить не только враждебные чув­ства, но и агрессивные действия. Разобраться в противоре­чиях психологии такого пациента может только психотерапевт или психоаналитик. Социальный работник в случае необходи­мости обращается к их помощи, но терпимость, внимание и спокойные отношения с пациентами необходимо сохранять всегда.

Взаимоотношения с пациентом должны складываться так, чтобы он поверил в искренность и бескорыстие социального работника в стремлении помочь, потому что может случиться так, что этот человек, социальный работник, будет после­дней ниточкой, связывающей попавшего в беду человека с миром.

Социальный работник, принимая активное участие в ле­чении больного (проведение различных медицинских мани­пуляций на дому, покупка лекарств и т. д.), одновременно помогает больному и в духовном исцелении: вселяет в него глубокую веру в благоприятный исход болезни, заряжает его оптимизмом и любовью к жизни. Подчас страдания больного столь велики, что социальному работнику потребуется нема­ло мужества, чтобы облегчить страдания, а когда и это не­возможно — посочувствовать, подготовить пациента достойно встретить конец жизни. Страдания умирающего, лишенного поддержки близких, должны быть облегчены сочувствием со­циального медицинского работника.

Великий врач С. П. Боткин, обращаясь к выпускникам Военно-медицинской Академии 7 декабря 1887 г., подчер­кивал: "... врач не должен смущаться ни страхом незаслу­женного обвинения душевно расстроенного общества, ни увлекаться мнимой возможностью быть спасителем той или другой жизни... При сознании добросовестного отношения к своим обязанностям врач не будет нравственно угнетен не­справедливыми обвинениями и не впадет в самообольще­ние при своих успехах". Эти слова с полным правом могут быть отнесены и к нравственности социально-медицинско­го работника, его психологическому статусу в отношении с пациентами.

Разумеется, для успешного решения таких непростых задач социальный медицинский работник, в первую оче­редь, сам должен быть оптимистично направленной лично­стью, эмоционально уравновешенным "биофилом" в самом

прямом понимании этого слова. Только глубокая внутрен­няя вера в высшее, непреходящее предназначение чело­века внешне трансформируется в спокойное, ровное, терпимое отношение с пациентом, определенное, прежде всего, состраданием к нему. Именно сострадание к больно­му поможет сохранить самообладание в самых критичес­ких ситуациях.

Активно помогая врачам в лечении больного, социальный работник в отношениях с врачом должен следовать прави­лам взаимоотношений, выработанным медицинской деон­тологией.

Одна из главных заповедей врача, зафиксированная во всех международных декларациях — "Не вреди" — долж­на неукоснительно выполняться и социальным медицинс­ким работником. И здесь речь идет не только о четком выполнении назначений врача, которые зачастую придет­ся выполнять социальному работнику, но и никогда, ни при каких условиях не обсуждать в присутствии пациента диагноз и правильность назначения врачом лечения. В слу­чае недоверия, сомнений необходимо обратиться к меди­цинскому юристу, которого будет предоставлять страховая медицина, или к другому врачу в отсутствие больного. Со­мнение, неверие во врача может нанести большой вред пациенту.

Корректность в отношениях не только с врачом, но со всеми окружающими — главный принцип поведения соци­ального медицинского работника. Культура поведения со­циального работника, вписывающаяся в общепринятые этикетом нормы, вместе с тем, отличается большей сдер­жанностью и корректностью, обусловленными спецификой обслуживаемого контингента.

Профессия социально-медицинского работника, призванного совместить в себе элементы традиционного поведенческого стереотипа с профессиональным долгом, накладывает на чело­века, избравшего путь социально-медицинской помощи населению, определенные обязательства постоянного жесткого самоконтроля поведения и самовоспитания.

Формирование таких нравственных качеств, как сопе­реживание, сострадание, милосердие должны стать внут­ренним духовным содержанием личности социального работника, который не может не выражать его всеми сво­ими поступками и повседневным поведением. Самовоспита­ние этико-деонтологических принципов и убеждений — особый вид мыслительной и эмоциональной деятельности человека.

Чтобы заниматься самовоспитанием, необходимо, преж­де всего, четко и конкретно поставить цель работы над собой, сделать доброту, сострадание и милосердие своей осознанной, социально и профессионально значимой нрав­ственной потребностью. Как этого добиться? Прежде все­го, не стоит подавлять чувство удовлетворения собой, увидев благодарную улыбку пациента, эмоционально под­крепленная деятельность достаточно быстро достигает пси­хологического эффекта.

Морально-этический облик, определяющий поведенчес­кий стереотип социального медицинского работника, формируется под влиянием традиций, выработанных меди­цинской деонтологией, принципами поведения служителей благотворительных учреждений России, под влиянием идей гуманизма и не без участия клиентов. Психологами Ростов­ского университета изучены представления одиноких пре­старелых граждан о личности социальных работников. Пожилые люди наиболее часто указывали 20 качеств, име­ющих разный уровень обобщения, зачастую синонимичных. Все их условно можно было разделить на 3 группы:

1. Личностные особенности (доброта, заботливость, че­стность, отзывчивость, приветливость, терпимость, чело­вечность, общительность, сострадание, бескорыстность, уравновешенность);

2. Навыки общения (внимание к другим, умение выс­лушивать, обходительность, вежливое отношение к людям);

3. Отношение к работе (добросовестность, исполнитель­ность, ответственность, требовательность к себе).

Неприемлемыми для социального работника подопечные службы считали 32 качества, которые также можно было условно разделить на 3 группы:

• личностные особенности (нервозность, корысть, ду­шевная черствость, высокомерие, нечестность, жестокость);

• навыки общения (грубость, неуважение к старым лю­дям, брезгливость, невежливость, дерзость);

• отношение к работе (безразличие к подопечным, по­стоянная спешка, безответственность, лень, недобросовес­тность, нежелание помочь, легкомыслие, несобранность, вымогательство).

Как видим, клиенты социальной помощи также могут выступать в качестве экспертов, выявляющих приоритеты для составления профессиограммы социально-медицинско­го работника.

Вопросы для самоконтроля

1. Назовите основные направления и виды реабилитации?

2. Какова главная цель реабилитации пожилых?

3. Чем отличается реабилитация от адаптации?

4. Что такое этика и деонтология?

5. Этапы формирования понятия этики и деонтологии социально-медицинского работника?

6. Основные черты личности социально-медицинского работника?

Рекомендуемая литература

1. Карюхин Э. В. Геронтологические НКО: от моделей р^хода к становлению сектора. М., 2002.

2. Котельников Г. П., Яковлев О. Г., Захарова Н. О. Герон­тология и гериатрия: Учебник. М., Самара: Самар. дом печа­ти, 1997.

3. Основы социально-медицинской работы: Учеб. пособие. Вып. 1. М.: ГАБСУ, 1998.

4. Старость: Популярный справочник./Пер. с польского. М.: БРЭ, 1996.

5. Холостова Е. И., Дементьева Н. Ф. Социальная реаби­литация: Учеб. пособие. 2-е изд. М.: ИТК "Дашков и К⁰", 2003.

6. Хрисантова Е. Н. Основы геронтологии: антропологи­ческие аспекты. М.: Владос, 1999.

7. Чеботарев Д. Ф. Геронтология и гериатрия. М.: Зна­ние, 1984.

8. Шмелева Н. Б. Профессионально-личностные особен­ности социального работника //Пожилой человек: проблема возраста и аспекты социальной работы: Межвузовский сбор­ник. 3-е изд., перераб. и доп. Ульяновск: УлГУ, 2002.

Дата добавления: 2014-12-12 | Просмотры: 2785 | Нарушение авторских прав