АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Начало дебатов о СПИДе

Когда история о СПИДе драматически выплеснулась на страницы мировой прессы, я не думала, что займусь этой проблемой. Ею занялись многие компетентные журналисты, работающие в области медицины и науки, и казалось, что для нашей «закулисной» исследовательской работы здесь нет места.

Джед Адамс, один из наших исследователей, и наш покойный коллега Майкл Верне-Эллиотт изменили нашу точку зрения, и, когда мы практически включились в изучение проблемы, это вылилось в десятилетия напряженных исследований и в создание серии документальных телефильмов. Так или иначе, СПИД оказался другим. Наша маленькая команда исследователей была изумлена этим. Во всех вопросах, которыми мы занимались прежде, был конкретный фокус и конкретный результат. Я думала, что со СПИДом будет то же самое – обнаружив изъян в научных воззрениях, считающих СПИД инфекционным заболеванием, вызываемым одним вирусом, мы, по крайней мере, откроем дискуссию и сможем изменить общественное мнение. Ничего подобного.

Вступив в дебаты по СПИДу с определенной журналистской наивностью и энтузиазмом, я постепенно начала понимать, что стена оппозиции незыблема. Мы столкнулись с догматичным научным истеблишментом, запугиванием, заставляющим тупые правительства выделять миллиарды долларов на дальнейшие исследования фиктивной и недоказанной гипотезы. Это, вместе с продвигаемой политизированным лобби псевдорелигиозной верой во всепроникающий инфекционный вирус, оказалось огромной силой.

Но вместо того, чтобы сдаться, мы продолжали виться, как комары, вокруг наших оппонентов. Мы использовали страницы национальных газет для публикации писем; мы обрушивали шквал предложений на телевизионные редакции новостей и обзоров текущих событий; мы обращались к дружественно настроенным членам парламента, которые подавали парламентские запросы; мы организовывали демонстрации около больниц, в которых проводились испытания так называемого лекарства от СПИДа – азидотимидина (АЗТ). Мы даже организовали акцию протеста около Медицинского Исследовательского Совета, требуя доступа к предварительным данным о токсичности АЗТ, полученным в ходе испытания.

Ничего не изменилось. К началу 1990-х годов, спустя 8 лет после присоединения к обсуждению проблемы СПИДа, мой начальный энтузиазм и фанатизм превратились в уличный цинизм, и в какой-то момент появилось чувство отчаяния. «Займись другими проблемами», – говорили мне друзья. Я пыталась, но каждый день по телефону поступала новая и новая закрытая информация о СПИДе. Затем началась лавина просьб предоставить документы. Каждую неделю мы получали письма и звонки из-за рубежа – от врачей (некоторые из них были ВИЧ-положительными), студентов-медиков, теле- и радиожурналистов, участников кампании против СПИДа. Наш офис, спрятанный на задворках большого здания в Ковент Гарден в Лондоне, стал центром сообщества и местом встречи десятков ВИЧ-положительных людей, жаждущих информации и ободрения; таким образом, наше занятие превратилось в благотворительную организацию.

Дата добавления: 2014-12-11 | Просмотры: 857 | Нарушение авторских прав