АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

ОСВОБОЖДЕНИЕ ЧЕРЕЗ КРАСКИ

Д ЫХАНИЕ И РИСУНОК

Мне кажется, можно существенно повлиять на развитие ребенка, помогая ему освободиться от укоренившихся комплексов и поддерживая в нем выражение блокированных чувств. При этом ре­бенок должен постараться полностью осознавать, что с ним происходит. Вскрывая проблему, обна­жая ее очевидность, например, посредством ри­сования, можно значительно ускорить процесс освобождения.

Прежде всего, дети, страдающие от душевных или эмоциональных проблем, до предела напол­нены противоречивыми побуждениями, для кото­рых они, именно вследствие своей неуравнове­шенности, либо не находят выражения, либо на­ходят, но как говорится, неподходящие. Круг замыкается. В первом случае давление изнутри чрезмерно усиливается, а во втором случае, как правило, возрастает давление извне. Показать же ребенку возможность выйти из этого порочного крута означает дать ему инструмент самолечения и самоудовлетворения, средство, позволяющее об­рести внутреннюю и внешнюю независимость, выводящее ребенка из состояния собственного бессилия.

Самые сильные внутренние напряжения и раны, а тем самым и готовность к новым травмам, как правило, появляются не под воздействием внешней среды — школа, улица, круг прияте­лей, — а в обстановке домашнего быта, в семье. Страдая от собственных неразрешенных страхов и комплексов, семья пытается втиснуть ребенка в свою систему, тем самым нанося непоправимый ущерб естественному росту ребенка и его потреб­ности быть понятым. Это значит, что в течение дня источники напряжения ребенка в школе и других общественных местах перекрыть нельзя. Однако можно повлиять на способность ребенка преодолевать проблемные ситуации и находить решение.

Освобождение через рисование — хорошая поддержка для детей. На индивидуальных заня­тиях такой вид рисования чаще всего получается вполне органично, при групповой же работе могут потребоваться объяснения и вводные упражне­ния, например, на тему бесконтрольной ярости.

Когда я спрашиваю детей, где в своем теле они ощущают ярость, то многие из них говорят: в животе. На мой вопрос: «Какого цвета ярость?», большинство спонтанно отвечают: красного. Иногда коричневого. Теперь я могу попросить детей словами или знаками более точно описать образ ярости. Мы беседуем о том, что каждый из них делает, когда у него в животе ярость. Один колотит что попало, другой злит свою кошку, третий забирается в кровать и т. д.

Когда человек в ярости, у него выделяется адреналин. Любое животное в подобной ситуации мгновенно начинает действовать: угрожает, на­падает или спасается бегством, если противник сильнее, благодаря чему нормализуется уровень адреналина. В тех семьях, где проявления агрес­сии табуированы, ребенок лишен такой возмож­ности. Он не может нападать, он также не может убежать — куда? Агрессор (возможно, брат, сестра или сами родители) постоянно остается в опасной близости.

С другой стороны, ребенок, нападающий на своих сверстников, когда у него дома неприят­ности, считается нарушителем. Ярость и злость — совершенно нормальные чувства, каждый так или иначе их испытывал. Поэтому проблематично не само их существование, а то, как мы с ними справляемся.

Посредством рисования я показываю детям, как они могут освободиться от своих комплексов, не вытесняя их и не выплескивая на кого-то другого. Ярость, например, я могу нарисовать. Все дети стоят перед столами с большим листом бумаги, намазанным обойным клеем, чтобы обес­печить легкость движений. Каждый берет свои «цвета ярости» (либо пастель, либо клеевую крас­ку). Я показываю им, как можно выпускать ярость. При этом сама выбираю цвета, которые для меня в настоящий момент лучше всего подходят. Я начинаю с движения плечевыми суставами, затем от живота, двумя руками прочь от себя. Кстати, можно выпускать ярость, сопровождая действие каким-нибудь звуком или шипением. Штрих от меня сопровождается громким выдохом, возврат­ные же движения рук — громким вдохом.

Показав это детям, я предлагаю попробовать всем вместе. Вначале, после демонстрации, я про­должаю работать в группе, так как для большин­ства это важный фактор, он помогает им быстрее включиться в непривычное действо. Чуть позже

я подхожу к каждому в отдельности и по необ­ходимости направляю. Особенно тех, у кого не ладится дело с координацией движений и с ды­ханием. Я обращаю внимание на то, чтобы рука работала от плеча, был правильным ритм дыха­ния и достаточно громким звук.

Для того чтобы группа вошла в единый ритм, я даю следующие указания: «Сейчас мы все вместе глубоко вдыхаем, потом с шипением выдыхаем и делаем по листу движения руками прочь от себя. Руки остаются на листе. Вдыхая, мы снова при­тягиваем их к себе. Со вдохом в нас входят новый воздух и покой».

Такое упражнение одновременно стимулирует дыхание и работу плечевых и грудных мышц. Оно способствует саморасширению в том смысле, что дети осмеливаются расширить свои границы, минуя хаос, и это ободряюще действует на пси­хику.

Упражнение легко трансформируется, в него можно добавлять новые элементы. При этом ме­няется его целевая направленность. Подавлен­ность и уныние могут быть выдохнуты с громким стоном: «Запасаясь при шумном вдохе бодростью и новой энергией, при выдохе выпускаешь из себя весь яд».

Это могут быть рисунки нейтральных пред­ставлений, как например, ветер или дождь, при­бывающая или спадающая вода, пульсирующее сердце. При выдохе выкачивается старая кровь, при вдохе же вбирается свежая кровь и свежая энергия. Движение всегда освобождает от всего негативного и израсходованного, а при вдохе обо­гащает тело новой энергией.

Упражнение можно расширить для парной или групповой игры.

Двое детей становятся друг напротив друга и начинают по очереди двигаться в одинако­вом ритме сначала к партнеру, затем от парт­нера. Или, например, группа, расположившись в круг, может вместе рисовать на одном боль­шом листе. Схематично единицу движения можно представить в виде двух элементов, от которых на рисунке часто видна только верх­няя часть.

Когда дети улавливают принцип работы, я предлагаю им изобрести собственное движение, которое выражало бы их чувство или состояние, например, ярость. Это прежде всего полезно в конфликтных ситуациях, когда дети буквально выходят из себя от злости. Импульсивные дети включаются в упражнение довольно-таки легко, заторможенные — с большим трудом. Однако и те и другие извлекают из него пользу: затормо­женные — благодаря тому, что структура упраж­нения как бы перебрасывает мост к экспрессии; импульсивные — из-за того, что равномерный, связанный с дыханием ритм расширения и со­кращения действует успокаивающе и вносит ес-тественный порядок в их хаотические действия. Я часто повторяю это упражнение, и вскоре дети начинают сами подходить ко мне и говорить: «Я хочу нарисовать себе мою ярость из живота».

Поскольку дети-интроверты многое держат в себе, это упражнение позволит им, образно гово­ря, «выплеснуться наружу». Дети, склонные к дей­ствию, то есть к тому, чтобы бессознательно пе­реносить напряжение в действие, получают воз­можность осознать свои чувства и немного приподняться над обычным рефлекторным реа­гированием. С помощью этого упражнения дети приобретают весьма важный опыт: «Если я в ярости, то ни в коем случае не должен ей под­чиняться. Не надо сдерживать ее, не надо слепо выплескивать. Я могу выразить свою ярость го­лосом, движением и формой. Значит, она не властвует надо мной. Я сам ею управляю».

Лично для меня в этом опыте главным является не прямая реакция или творческая переработка конфликта, а возможность освободиться от нега­тивного напряжения, которое так или иначе бло­кирует мои мысли и чувства.

СПОН Т АННОЕ РИСОВАНИЕ

Еще один способ освобождения через рисова­ние заключаетя в том, чтобы, допустив спонтан­ное отображение, убрать все ограничения и пра­вила. Тогда посредством обычной мазни и «зале­пух» можно изжить неприятные чувства. Детям, чье творческое развитие было ограничено черес­чур строгим воспитанием чистоплотности, такое рисование помогает осуществить прорыв.

Чтобы способности ребенка могли нормально развиваться, ему в любом возрасте должны быть позволены определенные вещи. Подобно тому, как тормозился рост перетянутых ножек китайской девочки, калечатся детские способности, если ог­раничения слишком велики. Маленький ребенок для лучшего восприятия окружающей среды дол­жен иметь возможность ощупывать предметы — сначала ртом, позднее — руками. Если это не позволено, то следствием могут быть речевые рас­стройства — ребенок не «соображает». Или же его стремление постичь мир может затормозиться — ничего нельзя «брать».

На третьем году жизни ребенок вступает в такую фазу развития, когда все, что кажется нам грязным, становится для него чрезвычайно ин­тересным: вязкая земля (чем грязнее, тем лучше), песок, глина, уличный мусор и даже собственный кал. В этот период некоторые дети любят играть со «своей колбасой», которая является их собст­венностью, их первым, сознательно воспринима­емым продуктом. И взрослые, которые раньше так воодушевлялись тем, что «колбаса» попадала прямо в горшочек, приходят в раздражение от странных пристрастий их «любимого чада». Вот тогда и появляются все эти бесконечные «бяка», «кака» и «вонючка».

Как прикажете крохе это понимать? Тогда уж лучше совсем ничего не отдавать. Надежнее со­хранить все внутри. Именно здесь скрывается корень принужденности, жадности, преувеличен­ной любви к порядку, неоправданной сдержан­ности и стремления держать все при себе. Такие дети не проявляют сильных, открытых эмоций, у них постоянный страх сделать что-то непра-вильно, часто они весьма ограничены в спонтан­ных и творческих проявлениях. Если им повезло, и они, например, проводят большую часть вре­мени за городом, в деревне, где могут вволю поиграть, то последствия такого сурового воспи­тания смягчаются. Город чаще всего не может предложить никакой альтернативы. Таким обра­зом, многим детям остается только надеяться на интенсивную терапию или хороший детский сад, чтобы наверстать упущенное. Поэтому спешу на­помнить: пастель, клеевая краска, обойный клей и глина должны всегда быть наготове. Это первые помощники для ваших детей.

Многие ребята сами хватаются за возможность «отбушевать» с помощью красок. Совершенно спонтанно они пользуются краской как неукро­щенным средством выражения.

Детям настойчиво внушают извне, что «кра­сочное свинство» (или пачканье красками) воз­можно только в строго определенном месте и больше ни в каком, а тем более дома. Детям легче согласоваться с реальностью, когда они понимают, что мы здесь можем смело все заля­пать краской, но только здесь — и нигде больше. Их родители с полным правом не позволяют проделывать то же самое в комнате или на кухне, поскольку придется потратить уйму вре­мени и сил, чтобы восстановить порядок, отмыть стены или почистить ковер. Поэтому вполне уместно замечание: «Родители запрещают не для того, чтобы позлить тебя, а по разумной при­чине».

Было бы замечательно проводить занятия в помещении, полностью выложенном кафелем. Если в нем есть водосток, то заключительный процесс уборки, в котором участвуют и дети, становится для них настоящим удовольствием. Душ, ванна или, в крайнем случае, просторный туалет могут оказать подобную услугу.

Как-то раз у меня проходила курс лече­ния девочка по имени Сабина [8 лет). Ос­новной проблемой Сабины являлось расст­ройство внимания, к тому же она иногда бесконтрольно «ходила под себя».

С девочкой приключилась скверная ис­тория. Она воспитывалась в приюте, где с ней обращались, мягко скажем, весьма непедагогично. Теперь у нее приемная мать. Она очень хорошо относится к де­вочке, но все же чересчур строга и тре­бовательна. Когда я предложила Сабине рисовать пальцами и клеем, она сама мне показала, что ей нужно. Девочка взяла краски с собой в кафельную комнату и, сидя на корточках, принялась наверсты­вать все упущенное за приютские годы, час за часом. Она выкладывала краски крупными комками, мазала ими пол и бу­магу, добавляя воду до тех пор, пока крас­ка не превратилась в скользкий, коричне­вый соус. Девочка плескалась в этой жиже, переживая при этом сцены из своего про­шлого. Например, она ударяла по «рисун­ку» и кричала: «Ты свинья, ты подлая, будешь ты, наконец, учиться? Я тебе по­кажу, грязная свинья! Ты воняешь! Ты — вонючая свинья!» Годами сдерживаемый гнев, проявлявшийся только в том, что из чувства мести она пачкала штанишки, нашел, наконец, выход. Все перенесенные страдания и унижения она вымещала те­перь на бумаге и краске.

Свои нынешние страхи Сабина перера­батывала этим же способом. Однажды старшие ребята заперли ее в подвале за досчатой перегородкой и принялись вся­чески издеваться, они плевали в девочку, брызгали водой, кидались грязью, а бедная Сабина была не в силах что-либо сделать. На кафельной стене она символически изо­бразила хулиганов и вернула им все спол­на, освобождаясь от своей бессильной ярости.

Через несколько недель после этого са­моосвобождения у Сабины появился рису­нок. Девочка очень мягко нарисовала «пре­красную даму».

«Это я, когда вырасту. Меня покажут по телевизору, и все будут восхищаться мной».

Сабина повесила рисунок на стену, за­лезла рядом на стол и стала инсценировать свое будущее теле-шоу.

Тема «прекрасной дамы» еще долгое время занимала ее. Она сообщала по этому поводу: «Мои родители сказали, что я вы­расту безобразной женщиной, а не коро­левой. Но я стала королевой. Все, о чем говорят мои родители, не происходит. Они не правы. Что Бог говорит, то и проис­ходит».

Казалось, что в этом процессе моя роль была невелика. Сабина энергично проде­лывала все одна, и я предоставляла ей свободу действий. Мне было ясно, что она сама лучше всех знает, как можно выле­чить себя.

Многие дети чувствительны и развивают свои собственные целительные силы после того, как получают необходимый толчок. Моя задача состоит только в том, чтобы донести до ребят должную толику любви и

понимания, в нужный момент сказать не­обходимые слова и, если понадобится, вре­менно принять на себя функцию контро­лера.

В данном случае мне приходилось сле­дить, чтобы Сабина не поранила себя, не запачкала платье (она по своему собствен­ному разумению снимала его), чтобы ничего не испортилось и я тоже не поранилась. Ребенок может дать себе полную волю лишь тогда, когда уверен, что кто-то при этом присутствует и благосклонно наблюдает за его действиями, понимает и принимает все. Тот, кто в состоянии снова вывести его из хаоса.

Одному мальчику и его маме также по­могло спонтанное рисование. Мать была уд­ручена и сконфужена, поскольку Андреас (4 года) снова и снова «разрисовывал» стены комнат собственным калом. Выждав мо­мент, когда за ним не следили, он повсюду оставлял свои «картины». Естественно, что это особого одобрения не встречало. Андре­ас неистовствовал и выплескивал себя, ору­дуя красками в «комнате для клякс». В итоге родители выделили ему в доме угол, где он мог свободно рисовать.

Однако не всегда освобождение приходит так легко и быстро. В случае Андреаса боль­шую роль сыграла мама. Она оказалась чут­кой, понимающей женщиной, исполненной любви к своему сыну. К тому же выяснилось, что источник проблем скрывался в том пе­риоде, когда мальчик должен был жить у бабушки из-за продолжительной болезни матери.

Дети младшего возраста особенно любят по­крывать свое тело красками. Подобный влажный контакт с кожей доставляет им огромное удоволь­ствие; он открывает детям новый опыт тактиль­ных отпущений. Правда, нередко случается, что дети, нуждающиеся в резком выплеске эмоций, не в состоянии выполнить упражнение. Они, на­пример, сначала вообще не желают дотрагиваться до красок. Им следует дать время на постепенное привыкание.

«Мулътирисование»

В работе с детьми старшего возраста и под­ростками эффективную помощь оказывает метод так называемого «мультирисования». Использова­ние данной методики позволяет раскрепостить положительные эмоции и обрести навыки спон­танного отображения фантазий.

Мой личный опыт «мультирисования» основан преимущественно на работе со студентами. Они более интенсивно и последовательно углубляются в самую суть процесса, нежели это происходит с детьми младшего возраста, когда практики про­водятся на базе детских садов, школ и домов творчества.

Однако я обнаружила, что эта методика, будучи подвергнута некоторым сокращениям и редакции, способна оказать существенную помощь более широкой возрастной группе. Поэтому несмотря на свой крайне скромный опыт работы с данным методом, мне хотелось бы представить его, прежде всего, в качестве рабочего материала для учителей и педагогов средних и старших классов.

Основополагающая идея «мультирисования» со­стоит в том, чтобы посредством определенных установок (некоторые из них приведены ниже), освободить спонтанное мироотображение и тем самым пробудить к активной жизни дремлющий творческий потенциал.

Для занятий потребуются: газетная бумага в большом количестве, вода для мытья кистей, пас­тель, клеевые или аэрозольные краски — крас­ный, желтый, зеленый, синий, коричневый, фио­летовый, черный и белый цвета. Каждый колер должен находиться в отдельной банке вместе с мягкой, широкой кистью. Занимающиеся могут использовать пальцы. Но недостаток здесь в том, что пальцы очень быстро покрываются слоем краски совершенно неопределимого цвета.

Игровые правила «мультирисования»

— Рисунки делаются очень быстро, каждый в течение приблизительно 2-х минут, один за дру­гим, и так от 10 до 24 рисунков за один подход;

— газетный лист при этом покрывается краской минимум на 80%; при необходимости использу­ется весь лист полностью;

— свободные, спонтанные движения имеют го­раздо большее значение, нежели внешняя эсте­тика. Цель рисунка — не в красоте, а в отражении нестесненного потока движений, который конт­ролируется как можно меньше. Во время рисова­ния ученик должен концентрироваться не на ко­нечном продукте, а непосредственно на процессе.

Рисунки 12 и 13 [см. обложку) демонстрируют, что это вполне возможно, рисунок 14 [см. облож-ку), напротив, показывает господство контроля над процессом рисования: большое внимание уде­ляется краю листа, движения жестко ориентиро­ваны в одном направлении.

Правила игры вводятся для того, чтобы по возможности исключить обдумывание, планиро­вание, анализ и критику. Тогда процесс рисования перейдет в область интуитивного, бессознатель­ного и, соответственно, станет более целостным и непосредственным. В тоже время наличие пра­вил предполагает некую структуру, дающую до­статочно сильную внешнюю опору. Тогда во время творческого акта исчезает страх обратиться к с своему индивидуальному хаосу.

По началу многим это дается с большим трудом. У юноши или девушки уже существует представ­ление, что рисунок должен быть красивым и упо­рядоченным. Подобное представление обычно по­рождает стремление осознанного создания формы и контроля над творческим процессом. Преобла­дает сильное недоверие к бессознательному. Из-за чрезмерного контроля та неистощимая художест­венная фантазия, что явственно прослеживается в рисунках маленьких детей, у старшеклассников начинает угасать.

Для школьников этот метод рисования является поистине увлекательным и многое компенсирует. Он дает возможность двигаться после многочасо­вого сидения. К тому же в наших школах серьезно нарушено равновесие между развитием интеллек­та (в этой области существенную помощь окажет проработка тонкой моторики) и развитием целост­ного мышления, интуиции и фантазии (здесь ве­лика роль грубой моторики). Когда на уроках по изобразительному искусству рисуют и чертят по­средством одной лишь тонкой моторики, это спо­собствует увеличению и так уже имеющегося дис­баланса, и важная составляющая человеческого потенциала не только не развивается, но даже подавляется. Однако для создания гармоничной личности необходимо, чтобы оба фактора разви­вались одинаково и взаимно поддерживали друг друга. Этому может способствовать методика «мультирисования».

Этот способ рисования имеет смысл применять лишь при гарантированной частотности занятий. Сначала у занимающихся возникает вполне обос­нованное чувство пассивного сопротивления, сво­его рода «вязкость фантазии». Поэтому на первом этапе нужно устранить препятствия в окружаю­щей обстановке. Рабочее помещение надлежит оборудовать так, чтобы любые действия учеников не вызывали у них негативной реакции. Ведь для них вполне может оказаться естественным раз­брызгивать краску, разбрасывать ее комками, или просто поливать ею стены. Вполне естественно, бессознательный страх что-нибудь испачкать зна­чительно затормозил бы позитивное воздействие практики.

Перед началом занятий полезно показать грубо-моторные движения и разучить их с уче­никами.

«Размахивай руками, делай сильные движения от плеча. Крестообразно... «восьмеркой»... теперь как попало. Несколько раз туда и обратно. Вы­думай новое широкое движение. Теперь представь себе, что у тебя в руке толстая кисть, и ты с большим замахом расписываешь стену перед собой».

Если ребенок испытывает трудности, связан­ные с грубой моторикой, то ему, вполне возможно, помогут целевые двигательные упражнения. За­мечу также, что участие в «мультирисовании» всегда должно быть добровольным. Эту методику следует подавать прежде всего как удовольствие, чтобы подростки не чувствовали себя ущемлен­ными жесткими рамками. Если при этом они увлеченно работают, значит, они подключились к весьма важному процессу. Бессознательный ма­териал внезапно всплывает, становится видимым и открытым для проработки.

На рисунке 15 [см. обложку) зафиксирована стена с рисунками, выполненными во время «мультирисования». Она передает впечатление от интенсивного воздействия данной методики. Ри­сунки сделал один человек в течение короткого времени.

В группе, где ребята сами себе покупали и смешивали краски, Урсула меньше всего использовала зеленый цвет. Она так эко­номно обращалась с ним потому, что это была самая дорогая краска. Однако каждый раз, когда в процессе занятий краска за­канчивалась, Урсула приходила в негодова­ние. К сожалению, ее отношение к занятиям носило пагубную двойственность — с одной стороны, она не могла отказать себе в удо­вольствии выводить самые невероятные гео­метрические фигуры и сложнейшие узоры, с другой — внутренняя скованность не поз­воляла ее рукам свободно двигаться.

Однажды собственная зажатость оконча­тельно вывела Урсулу из себя. Она развела большое количество красок, щедро выложила их на лист и смешала все в густую коричневую кашу. При этом девочка страш­но ругалась: «Не устраивай такой свинар­ник! Что все это значит! Не пачкайся!» Слов­но в отместку на ругань, Урсула продолжала малевать все яростней и яростней. Как она сама позднее рассказывала, в ней будто бы непроизвольно заговорила мать, и Урсула использовала именно те выражения, кото­рые бессчетное количество раз выслушива­ла от матери. Выслушивала и оставляла в себе. Во время практики «мультирисования» девочка словно бы освободилась от всех запретов и ограничений. Нелепые фигуры и узоры исчезли. После фазы хаоса — в течение от 2-х до 5-и минут — появились красивые, богатые на палитру картины.

Ангелика со странным упорством выво­дила на своих рисунках какие-то загадоч­ные глаза. Они возникали сами по себе, помимо ее желания. Когда девочка раскла­дывала вокруг себя несколько рисунков, ей становилось жутко — ее повсюду окружали глаза. В процессе творчества Ангелике труд­но было отключиться от мысли, как другие ребята станут обсуждать ее работы. Поэтому она бессознательно изображала свою внут­реннюю контролирующую инстанцию, во­плотив ее в форму наблюдающих, вездесу­щих глаз. До сих пор Ангелика никогда не сомневалась, что другие так критически к ней относятся. При помощи рисунков она смогла осознать, что «неусыпный контро­лер» находится в ней самой.

В повседневной жизни те глаза, которые мы так или иначе встречаем, всегда при­надлежат какому-то реально существующему человеку. Однако многие вполне способ­ны смешать реальность с бессознательными фантазиями, страхами и комплексами. По­средством материализации в рисунке Анге-лика сумела понять, что «вездесущие глаза» — не более чем плод ее болезненных фантазий, и научилась отделять вымысел от реальной ситуации.

Дата добавления: 2014-12-12 | Просмотры: 737 | Нарушение авторских прав