АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

ФАНТАЗИЯ И ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОЕ ОФОРМЛЕНИЕ 7 страница

(16) Два примера, иллюстрирующих действие функций вычитания/сложения в группе черт характера:

Чрезмерно чистоплотный человек стремится избежать контакта с грязью, но в то же самое время остается живо заинтересованным во всех занятиях, связанных с грязью (мы­тье полов, гипертрофированное желание обнаружить даже самое маленькое пятнышко и т.д.).

В задире легко распознать труса. Когда он встречает кого-то, кто не дает себя запугать, эта его характерная черта исчезает. Самая строгая совесть, если взяться за нее как сле­дует, точно так же ослабляет свою хватку.

(17) Смешение функций вычитания и сложения в случае возникновения симптомов очевидно в следующем примере: у женщины наблюдается функциональный паралич правой руки. Этот паралич, являющийся сам по себе неполноценнос­тью, представляется ей лишь второстепенным фактором. Ана­лиз показывает, что она вспыльчива и все еще готова нада­вать пощечин своей давно уже взрослой дочери. Парализо­вав руку, она избегает возможности показать свой нрав — она устраняет искушение дать дочери пощечину.

¹ Бытует мнение, что Данте и Шуберт достигли художественных высот, благодаря сублимации и фрустрации, связанной с сексом. Однако тот же Гете был очень творческой личностью, более разносторонней, нежели любой из них, несмотря (или, возможно, благодаря) многочисленным и зачастую успешным любовным похождениям.

90 Холизм и психоанализ

(18) Свобода от чувств вины и тревоги есть, согласно крайне примитивной психоаналитической концепции, доста­точное условие для того, чтобы вылечить невроз. Эти явления и на самом деле очень неприятны. Ощущение вины (осно­ванное на проецируемой агрессии) приводит «грешника» к мыслям об избегании: «Больше я так делать не буду». Но до­статочно часто, как в случае хронического алкоголизма, чув­ство вины, хотя и глубоко переживается, не приводит к каким-либо долговременным последствиям. Эти пациенты подкупа­ют на какое-то время совесть или окружающих, но затем от­ступают на задний план, как только ситуация изменилась и похмелье позади.

Чувством тревоги мы займемся в следующей главе.

(19) Проекция (например, агрессии) вычитает некоторое количество агрессии из личности, но прибавляет то же самое количество к окружающей среде. Избегая осознания своей агрессивности, вы вносите в свою жизнь страх.

(20) Феномен фиксации выказывает себя обычному наб­людателю только в гипертрофированной форме: чрезвы­чайной привязанности (безумная любовь, подавленная нена­висть или чувство вины) к определенному человеку или ситу­ации (например семье). Наряду с фиксацией всегда появля­ется ее противоположность — избегание контакта с кем-либо, находящимся вне ее границ. Нелегко решить, что было пер­вым, курица или яйцо — боязнь внешних контактов или цепля-ние за знакомую ситуацию.

(21) Идеальный пример напряжения между плюсом и ми­нусом даст нерешительность. Исходя из наблюдений Карла Ландауэра, очень маленькие дети чаще всего не стремятся избегнуть опасных ситуаций; опасности завораживают ребен­ка и он идет им навстречу. Вскоре, однако, он изменяет свое отношение на противоположное и убегает от опасностей. В состоянии нерешительности мы разрываемся между желани­ем приблизиться и желанием убежать, между контактом и из­беганием контакта, но, как только одна из чаш весов переве­сит, конфликт разрешается и нерешительность исчезает.

(22) Ретрофлексия будет детально рассматриваться нами

позднее.

* * *

Цель любого лечения, психотерапевтического или како­го-либо другого, заключается в восстановлении баланса в организме, поддержании оптимального функционирования, удалении напластований и компенсации недостатков. Пси-

Невроз 91

хоанализ стремится к тому, чтобы восполнить в сознатель­ной личности те ее части, которые были ранее ею отвергну­ты (вытеснены или спроецированы). Осознание своих комп­лексов позволяет избавиться от избегания огромного коли­чества ситуаций. Для Фрейда принятие осознанности и из­бегание — это больше, чем просто термины, поскольку пер­вое означает для него координацию систем Бессознатель­ного и Сознательного; бессознательный материал меняет свое местоположение при некоторых обстоятельствах, осо­бенно после прохождения курса психоанализа. Этот так на­зываемый топографический аспект может быть также при­менен к «циклу инстинктов» и имеет булыиую практическую ценность, чем вышеуказанное перечисление, которое служит, главным образом, для того, чтобы читатель смог ознакомить­ся с различными способами избегания. В нем показано, что преимущества, которые дает невротическое избегание, всег­да идут рука об руку с недостатками и что, в конечном сче­те, бессмысленно надеяться достигнуть с его помощью ка­ких-либо положительных результатов.

В пятой главе было указано, что для достижения орга-низмического баланса существует цикл из шести звеньев, который мы назвали «метаболизмом между организмом и миром».

Эти звенья таковы:

(1) Организм в состоянии покоя.

(2) Раздражитель, который может быть внутренним (а) или внешним (б).

(3) Создание образа или реального заместителя (функ­ции «+/-» и феномен «фигура-фон»).

(4) Ответ на сложившуюся ситуацию, направленный на

(5) Уменьшение напряжения и

(6) Возвращение к организмическому балансу.

Нормальное течение метаболизма нарушается в случае вмешательства в любую его фазу, подобно электрической цепи, которую также возможно разорвать в любом месте. Кон­такт может быть нарушен в проводах, в переключателях или в самой радиолампе.

Что касается «цикла инстинкта», то мы находим вмеша­тельство — избегание контакта — везде, за исключением:

(1) Организм в состоянии покоя. Так как это — точка от­счета, вопроса об избегании не возникает. Было бы ошибкой

92 Холизм и психоанализ

принимать за точку отсчета состояния скуки или депрессии, поскольку оба состояния насыщены эмоциями. Эти эмоции вызваны нарушениями, проистекающими в результате опре­деленных подавлений.

Взяв за пример половой инстинкт, мы встречаемся с це­лым рядом общеизвестных путей уклонения от его требова­ний. Следуя за развитием «цикла инстинкта», мы видим:

(2) (а) Практикование аскетизма, желание быть кастриро­ванным, избегание возбуждающей желание пищи и напитков, целый арсенал идеологических (в основном религиозных) ог­раничений, скотомизацию, принятие сексуальных импульсов за что-то другое.

(2) (б) Какими средствами располагает муж или жена, чтобы уклониться от исполнения «супружеского долга»? Ра­ционализация (оправдания); симптомы (головная боль); мы­шечный панцирь (вагинизм); «притвориться мертвым» (слиш­ком устал); избегание подобных ситуаций (раздельные спальни); избегание стимуляции (пренебрежение космети­ческими средствами); активная оборона (раздражительность, насмешка).

(3) Подавление фантазий; религиозные табу; занятия, от­влекающие внимание от создания сексуальных образов; бег­ство от реальности; отказ от поиска объекта любви; развитие слишком критического отношения; отклонение сексуального импульса в неподходящее русло (мастурбация, пользование услугами проституток, извращения).

(4) Избегание сексуальных ощущений или активности в эротических ситуациях: потеря генитальной чувствительности (фригидность); панцирь (мышечное напряжение); переключе­ние внимания (думать о чем-то другом); замещение (говорить или делать что-либо, не имеющее отношения к сексу); бег­ство, скотомизация и проекция.

(5) Отсутствие удовлетворительного оргазма (В.Райх, «Функции оргазма») препятствует адекватному уменьшению сексуального напряжения. Такая недостаточная сексуальная активность может являться следствием неспособности вы­носить ощущения, связанные с сильным напряжением при оргазме (как можно более быстрый половой акт, преждевре­менная эякуляция). Другими способами предотвращения удовлетворительного оргазма являются: сублимация, избе­гание последствий (прерванное совокупление), страх перед потерей энергии (сдерживание семени).

Невроз 93

Эмоций и излишнего напряжения зачастую избегают под влиянием подавленного стыда (невозможность сосредото­читься, боязнь того, что кто-то помешает). «Думание», среди других отвлекающих занятий, также является способом избе­жать сексуального напряжения.

В большинстве случаев удовлетворение так и не бывает достигнуто, ситуация остается незавершенной. Это, в свою очередь, ведет к постоянной сексуальной возбужденности. Возможно, именно этот факт побудил Фрейда рассматривать либидо (среди других значений) как свободную текучую энергию, которая может привести к разрушениям вне сферы удовлетворения полового инстинкта.

(6) Любое из этих отношений избегания препятствует воз­вращению к организмическому балансу.

И снова мы приходим к приводящему в замешательство перечислению возможностей, оставляющему после себя чув­ство неудовлетворенности, не в силах обнаружить упрощаю­щий дело принцип. Если мы начнем все сначала, то сперва мы обнаружим социальные и инстинктивные запросы (кото­рые не будут основаниями, так как реакции разных групп раз­личны). Эти запросы, как например, десять заповедей, пра­вила поведения, требования совести и окружающих, а также инстинктивные побуждения вызывают эмоциональную реак­цию организма (страх, стыд и т.д.) в том случае, если требо­вания не могут быть незамедлительно удовлетворены. Об­щественный институт добивается принятия его требований с помощью наказаний и наград, угроз и обещаний. Требо­вания организма (голод, потребность в сне) не менее силь­ны и болезненны, нежели запросы общества. Отсюда на­блюдаемая частота социальных и невротических, внешних и внутренних конфликтов.

До сих пор процесс был прост. Он начинает запутывать­ся, как только на сцене появляются тысячи способов избега­ния. Техника избегания изменяется в широких пределах в зависимости от ситуации и средств, находящихся в распоря­жении субъекта.

Замужняя женщина имеет любовника. Муж, как водится, энергично этому противится. Она может решить совсем избе­гать своего любовника, или избегать того, чтобы их видели вместе, или, будучи пойманной с поличным, она может избе-

94 Холизм и психоанализ

жать вспышки мужниного гнева тем, что упадет в обморок; но лишь осознав то, что с ней происходит, она сможет плести небылицы или упрекать за что-то или как-то иначе избежать чувства вины или наказания. Если, однако, она уступит его требованиям, страх будет заглушать в ней желание и она ста­нет холодной и враждебной к нему и начнет избегать всего, что раньше доставляло ему удовольствие. В любом случае он окажется в числе проигравших, поскольку основал свои отношения на требованиях, а не на понимании. Из всего это­го мы можем вывести два заключения:

(1) Избегание — всеобщий фактор, который обнаружива­ется, вероятно, в каждом невротическом механизме.

(2) Редко и только в случае реальной опасности избега­ние приводит к положительным результатам.

Глава 9

ОРГАНИЗМИЧЕСКАЯ РЕОРГАНИЗАЦИЯ

В истории индивидуальной, так же как и в истории целых поколений, взлеты и падения, смена действий и ответных ре­акций подобны движениям маятника. Сложно оставаться в ну­левой точке, не позволяя увлечь себя энтузиазму и не подда­ваясь порывам отчаяния. Механистическое мышление про­шлого столетия вызвало в наше время к жизни свою проти­воположность, развитие психологии и психоанализа.

В сфере психоанализа маятник качнулся от историческо­го мышления Фрейда к футуристическому мышлению Адле­ра. После полного пессимизма фрейдовского заявления: «Мы не хозяева в собственном доме!» мы сталкиваемся с протес­том Адлера, жаждой власти. Крайний психологистический подход, исповедуемый многими аналитиками, презирающими физиологию словно средневековые аскеты, нашел свое зер­кальное отражение в попытке Райха представить характер в виде «панциря», состоящего по большей части из мускульных зажимов.

Вне прогрессивного течения оказались те аналитики, ко­торые (переоценивая частные проблемы и теряя контакт с человеческой личностью как целостностью) основательно от­клонились в сторону, такие как О.Ранк и частично К. Г. Юнг. Хотя они и внесли определенный ценный вклад в развитие психоанализа (например юнговская «экстраверсия» и «инт-роверсия»), оба они сделали акцент на спорных сторонах тео­рии Фрейда. Ранк довел до абсурда исторический подход,

96 Холизм и психоанализ

Юнг — концепцию либидо. Первый оставался зацикленным на муках родовой травмы, второй раздул термины «либидо» и «бессознательное» до такой степени, что, как в понятии Бога у Спинозы, они покрывали почти все и ничего не объясняли.

Никто из них не внес особого вклада в понимание орга­низма как целого, тогда как достижения Адлера и Райха ока­зались намного ценнее для психоанализа, поскольку предос­тавили возможность дополнить некоторые из теоретических взглядов Фрейда. К сожалению, последователи Фрейда и Адлера либо враждуют друг с другом, либо скрывают взаим­ное презрение под маской якобы терпимого, а на деле слепо­го и безразличного отношения, отдавая дань, таким образом, лучшим традициям сектантства. Несмотря на то, что оба при­выкли мыслить противоположностями: Фрейд — всегда, Ад­лер — время от времени (вершина/дно; мужчина/женщина; высший/низший), они отказывались рассматривать друг дру­га как противоположности, во многих отношениях взаимодо­полняющие друг друга.

Помимо изучения диалектики психоаналитического дви­жения, мы также можем заняться диалектикой психоанализа как такового. Начав с самого слова «психоанализ», мы пред­лагаем на рассмотрение следующую взаимодополняющую схему:

ДУША

tr

СИНТЕЗ ----------------------------------------- АНАЛИЗ

ТЕЛО

Противоположности, душа и тело, рассматриваются как дифференциации организма. Говоря об анализе, как настаи­вал Фрейд, синтез не обязателен — однажды освобожденная энергия либидо сама найдет путь к сублимации. Тем не ме­нее, в психоаналитических кругах в полный голос говорят о необходимости переобучения и перестройки. Понимая, напри­мер, что фобическое отношение (склонность избегать конф­ликтов, инстинктов, чувства вины и т.д.) является существен­ной частью всякого невроза, Фрейд предписывает в качестве противоядия контакт с пугающим объектом. На каком-то эта­пе анализа он уговаривает человека, страдающего агорафо­бией, попытаться пересечь улицу. Он осознает, что «простого» разговора здесь недостаточно. Я, однако, сомневаюсь, осоз­навал ли Фрейд полностью тот факт, что интерпретации так­же являются активным психоанализом, ставя пациента лицом

Организмическая реорганизация 97

к лицу с той частью его самого, которую он предпочитает не замечать. Это активное поведение, заключающееся в том, что­бы держать перед пациентом «зеркало его души», направлено на синтез и интеграцию, на возобновление им контакта с ра­нее изолированными частями его личности.

И анализ, и синтез применяются для того, чтобы навести порядок в голове у пациента, заставить организм функцио­нировать с минимумом усилий. Мы можем назвать этот про­цесс перестройкой или реорганизацией. Таким образом, «по­ляризуя» слово «психоанализ» мы приходим к несколько не­уклюжему термину: «организмическая реорганизация индиви­да». Если мы согласимся с этими выводами, нам придется расширить основное правило психоанализа, гласящее: «Па­циент должен высказывать все, что приходит ему на ум, даже если он испытывает смущение и другие препятствующие вы­ражению чувства, и не должен ничего подавлять в себе, что бы это ни было». Вводя добавления в это правило, мы долж­ны, прежде всего, указать, что от пациента требуется сообщать обо всем, что происходит у него в теле. Пациент будет добро­вольно сообщать обо всех острых телесных симптомах, таких как головные боли, усиленное сердцебиение и т.д., но станет игнорировать менее явные, такие как легкий зуд, нетерпели­вость и все те тонкие проявления телесности, важность кото­рых была выделена В.Райхом и Г.Гродеком. Простой метод, позволяющий охватить всю ситуацию в организме, состоит в том, чтобы попросить пациента излагать аналитику все, что он проживает рационально, эмоционально и телесно.

Второе изменение, которое я предлагаю ввести в основ­ное правило, касается подавления смущения. Пациент, жела­ющий удовлетворить требования аналитика, бросается из од­ной крайности в другую: вместо того, чтобы отмалчиваться, он заставляет себя говорить все. Ему удается это сделать за счет подавления своего смущения. Пациент очень скоро ус­ваивает технику выражения щекотливого содержания с по­мощью уклончивых выражений или «берет себя в руки» и заг­лушает свои эмоции. Так он становится бесстыдным, но не освобождается от стыда; способность выносить смущение — наиболее важный результат надлежащего применения основ­ного правила — остается неразвитой. Проблема смущения будет в дальнейшем рассмотрена в следующей главе, посвя­щенной развитию «Я». Таким образом, нам приходится вто­рично менять формулировку основного правила: мы должны так влиять на пациента, чтобы ему не приходилось ни подав-

98 Холизм и психоанализ

лять, ни принуждать себя к чему-либо и чтобы он не забывал сообщать аналитику о самом малейшем сознательном сопро­тивлении, таком как стыд, смущение и т.д.

Соответственно, аналитик не должен давить на пациента, убеждая его говорить, но должен прислушиваться ко всем случаям сопротивления и избегания. Если кому-то нужно, что­бы из крана потекла вода, у него и в мыслях не будет выдав­ливать ее из трубы — он просто ослабит сопротивление, по­вернув кран, сдерживающий воду. Если Ференци утверждает, что запирающая мышца ануса является манометром сопро­тивления, и если Райх распространяет это утверждение на все возможные мышечные сокращения, то они оба оказываются правы. Но мы не должны забывать ни на секунду о том, что эти мышечные сокращения есть лишь «вторичные средства», находящиеся на службе у эмоций, что они запускаются в дей­ствие для того, чтобы избежать чувств отвращения, смущения, страха, стыда и вины.

Вдобавок к анальному сопротивлению существует еще множество других сопротивлений, главным образом сопро­тивление поглощению, оральное сопротивление. Мышечное сопротивление наблюдается и в состоянии тревоги.

Я не могу найти лучшего примера, чем феномен тревож­ности, для того, чтобы продемонстрировать преимущества организмического подхода по сравнению с чисто психоло­гическим или физиологическим. Врач-терапевт, придержива­ющийся традиционных физиологических взглядов, столкнув­шись с приступами тревожности в сочетании с каким-либо сердечным заболеванием, усмотрит в них результат непра­вильного функционирования сердечной системы. Однако если эти приступы являются основной частью заболевания, то они должны происходить постоянно, чего, конечно же, не случается. С другой стороны, он понимает, что имеется не­кий добавочный фактор — волнение, которое еще больше затрудняет работу сердца, и предупреждает пациента об этой опасности. Эти приступы тревоги происходят вслед­ствие совместного действия сердечного заболевания и вол­нения.

Рассматривая проблему тревожности с точки зрения психологического подхода, я ограничусь выводами из неко­торых психоаналитических теорий. Фрейд определил невроз тревожности как заболевание, отличное от всех остальных

Организмическая реорганизация 99

неврозов; и, как и следовало ожидать от создателя теории либидо, приписал его возникновение подавленным сексу­альным импульсам. Но как эти сексуальные импульсы пре­вращаются в тревогу, осталось для него загадкой. С одной стороны, он объяснил ее телеологически, подобно Адлеру (утверждая, что тревога заглядывает в будущее, что она яв­ляется сигналом или предупреждением об опасности, про­дуцируемым Бессознательным), с другой — исторически, по­заимствовав у Ранка идею о родовой травме как источнике тревоги. Как только мы попадаем в опасную ситуацию, на­стаивает он, Бессознательное предупреждает нас, мгновен­но воскрешая в памяти события, происходившие во время нашего рождения.

Другие психоаналитики выдвигают различные теории о происхождении тревоги. Харник придерживается того мне­ния, что младенец, утыкаясь носом в материнскую грудь, испы­тывает тревогу. Возникающие позднее приступы тревоги яв­ляются лишь повторением этих эпизодов. По мнению Адлера, Райха и Хорни, в развитии тревожности виновата подавлен­ная агрессия, тогда как Бенедикт, следуя поздней фрейдовс­кой теории, полагает тревожность результатом подавленного «влечения к смерти».

Так как эти теории были выдвинуты выдающимися уче­ными, мы должны признать их верность, но лишь в тех случа­ях, которые послужили для них основой. Но мы не должны доверять всякого рода спекуляциям, которые в науке, как и везде, приводят к незрелым обобщениям. Либо слово «тре­вожность» является лишь ширмой для многих слов, и тогда различные объяснения применяются по отношению к различ­ным феноменам, либо все же «тревожностью» называется какой-то специфический феномен, и тогда различные тео­рии есть ничто иное, как неполные объяснения, которые, воз­можно, упускают один общий фактор, специфический имен­но для тревожности. Наблюдения подтверждают последнее, и нам приходится искать этот фактор для выдвижения соб­ственной гипотезы.

Мы располагаем тремя группами психоаналитических те­орий. Первая гласит, что тревожность — это следствие родо­вой травмы или травмы, вызванной материнской грудью, вто­рая — следствие подавления инстинктов. Третья группа тео­рий — теории опасности, которые можно пропустить, как не специфические для тревожности. Тревога часто возникает как ответ организма на реальную или воображаемую опас-

100 Холизм и психоанализ

ность, но другие реакции (обретение присутствия духа, подо­зрение, страх, паника и т.д.) также возможны.

Первая группа подчеркивает важность дыхания и снаб­жения организма кислородом. Переход только что родивше­гося ребенка от получения кислорода из материнской пла­центы к активному легочному дыханию действительно может привести к кислородной депривации, острой его нехватке и связанному с этим сильному кислородному голоданию. То же относится и к теории Харника, в соответствии с которой материнская грудь может затруднить дыхание ребенка и при­вести к подобному же недостатку кислорода.

Рассматривая вторую группу, мы находим ключ к реше­нию нашей проблемы в предупреждении терапевта об опас­ности волнения и физического перенапряжения в случае сер­дечных неполадок. В концентрированном выражении инстинк­тов мы видим те же черты, что и в синдроме усилия (усиление сердечной и дыхательной активности появляется уже при бо­лее умеренных состояниях). И сексуальный оргазм, и вспыш­ки темперамента являются вершинами возбуждения.

Исключая все случайные факторы, мы приходим к выво­ду, что возбуждение и недостаток кислорода формируют ядра вышеупомянутых теорий, и наблюдая приступ тревоги, мы неизбежно сталкиваемся с волнением и затрудненным дыханием. Все же это не ответ на вопрос, каким образом появляется тревога и как соотносятся возбуждение и ды­хание, с одной стороны, а с другой — тревога и затрудне­ние дыхания¹.

¹ В случае синдрома усилия и других сердечно-сосудистых недостатков сердце не справляется с убыстрением обмена веществ, которое имеет место при возбуждении и повышенной мышечной активности. Неадек­ватность сердечной реакции особенно бросается в глаза при нарушении стероццного баланса, проявляющегося, как я уже упоминал ранее, в преде­лах от легковозбудимости больных базедовой болезнью до эмоциональ­ной тупости микседемического типа. Любой врач подтвердит справедли­вость двух фактов: во-первых, легкость, с которой больной базедовой бо­лезнью поддается приступам тревоги и относительную невосприимчи­вость к ним микседемического типа; во-вторых, то, что первый обладает повышенным, а второй — пониженным уровнем общего метаболизма.

Метаболизм является химическим процессом, происходящим внутри нашего организма и обеспечивающим поддержание жизненно необходи­мых условий его существования, например, тепла. В этом отношении орга­низм ведет себя в точности как камера сгорания. Печь для того, чтобы гореть и вырабатывать тепло, нуждается в двух видах топлива: кислороде и углеродсодержащих веществах. Обычно мы думаем лишь о последнем

Организмическая реорганизация 101

Картина возбуждения, как всем известно, такова: повы­шенный метаболизм, усиленная сердечная деятельность, убы­стренный пульс, учащенное дыхание. Это — возбуждение, а не тревога. Если, однако, ребенок при родах или в процессе кормления грудью страдает от недостатка кислорода, ситуа­ция становится тревожной. И все же, когда взрослый человек испытывает нахлынувшую вдруг тревогу, он в этот момент ни рождается, ни задыхается. Если бы в вызывающих возбужде­ние ситуациях мы смогли обнаружить такой же недостаток в снабжении кислородом, как и в двух вышеупомянутых ситуа­циях младенчества, мы смогли бы понять, каким образом воз­буждение превращается в тревожность и, тем самым, разре­шили бы тысячелетнюю загадку.

Подсказка приходит к нам со стороны языка. Слово «anxi­ous» («тревожный», «озабоченный»), подобно латинскому сло­ву «altus», имеет расплывчатое значение («находящийся в сос­тоянии сильного напряжения»), в котором состояния возбуж­дения и тревоги никак не разделены. Слово это происходит от латинского «angustus» («узкий»), указывая, таким образом, на чувство сдавленности в груди. В состоянии тревоги мы «сокращаем», «сужаем» свою грудь.

Существует множество ситуаций, в которых люди не по­зволяют себе выказывать возбуждение и его симптомы, в особенности шумное, усиленное дыхание. Возьмите случай мастурбирующего мальчика, который боится, что его пыхте­ние может быть кем-то услышано и выдаст его. В развитии «контролируемого» характера (ровного, спокойного, собран-

(угле или древесине) и забываем о другом виде топлива (воздухе), кото­рый достается нам бесплатно. Печь не может гореть, если в ней нет дос-тачного количества твердого топлива или если не обеспечивается надле­жащий приток воздуха. Сжигание веществ внутри организма происходит в тканях. Углеродное топливо — это наша еда, обращенная в жидкость в ходе сложного процесса ассимиляции, который мы рассмотрим в даль­нейшем в деталях. Кислород поступает в ткани с помощью красных кро­вяных телец.

Возбуждение — то же самое, что и увеличение метаболизма, ускоренное сжигание, увеличенная потребность в жидком топливе и кислороде. Чтобы справиться с этой возросшей потребностью, кровь должна поставлять тка­ням больше кислорода. Насос — сердце — должно работать быстрее и кровеносные сосуды должны расширяться, чтобы справиться с возрос­шим потоком крови, поскольку единичное фовяное тельце физиологичес­ки не способно нести в себе больше кислорода. Возросшая потребность в кислороде побуждает легкие делать дыхание более интенсивным (либо путем ускорения дыхания, либо за счет увеличения объема каждого вдоха, либо же обоими способами).

102 Холизм и психоанализ

ного) подавлению возбуждения зачастую придается слишком большое внимание. Это избегаемое возбуждение может при­вести к возникновению холодного, безразличного характера, но не тревоги; но, несмотря на всю тренировку, такой человек все же возбуждается и подавляет свое возбуждение, напри­мер, сдерживает дыхание. Он уменьшает поступление кисло­рода в свой организм посредством обездвиживания мышеч­ной системы (в той мере, в какой она связана с дыханием), сжимая грудную клетку вместо того, чтобы расширять ее, под­тягивает диафрагму кверху, тем самым лишая легкие возмож­ности растяжения. Он одевает «панцирь», как сказал бы Райх. (Этот термин не совсем уместен, поскольку «панцирь» — это нечто механическое.)

В состоянии тревоги имеет место острый конфликт меж­ду желанием дышать (преодолеть чувство удушения) и про­тивостоящим ему самоконтролем.

Если мы поймем, что ограниченное снабжение кислоро­дом приводит к ускорению сердечного ритма, мы сможем осознать, почему в состоянии тревоги так сильно бьется сер­дце. Могут последовать многочисленные осложнения, напри­мер, сужение кровеносных сосудов, против которого медици­на борется с помощью особых лекарств. Но в любом случае наша проблема может быть решена следующей формулой: Тревога равняется возбуждению плюс недостаточное поступ­ление кислорода.

Существует еще один симптом наступления тревоги, а именно нетерпеливость, обычно присутствующая в таком со­стоянии возбуждения, которое не находит себе естественно­го выхода. Возбуждение продуцируется нашим организмом в ситуациях, требующих огромного количества главным обра­зом моторной активности. Состояние ярости тождественно желанию атаковать, причем с мобилизацией всей своей мус­кульной энергии. Известны случаи, когда в отчаянии или в состоянии помешательства люди «выходили из себя» — вы­казывали свехчеловеческую силу. Если возбуждение пере­адресовывается со своей реальной цели на что-либо другое, моторная активность направляется частично на приведение в действие мышц-антагонистов, то есть тех мышц, которые нуж­ны для ограничения мышечной активности, для практикования «самоконтроля». Но остается все же достаточно возбуждения для того, чтобы вызывать всяческие некоординируемые дви­жения, вроде размахивания руками, ходьбы взад-вперед и переворачивания с одного бока на другой в кровати. За счет

Организмическая реорганизация 103

этого избытка возбуждения организмический баланс не мо­жет быть восстановлен. Препятствуя разрядке возбуждения, двигательная система организма не приходит в состояние покоя, а остается беспокойной.

Дата добавления: 2014-12-12 | Просмотры: 638 | Нарушение авторских прав