Когда наши дети выросли из младенческого возраста и пошли в начальную школу, я сделал все возможное для того, чтобы на практике применить те принципы, которые преподал мне Дик Дей. Я знал, что мои дети нуждаются в безоговорочной любви и принятии, и поэтому я сделал все, чтобы они их получали каждый день. Но у меня была одна крайне важная проблема – я сам.
Тот факт, что уже в колледже я пришел ко Христу, во многом помог мне освободиться от неу веренности в себе, однако мой первоначальный опыт в христианских группах и церквах свидетельствовал о том, что Христос, хотя и любящий, очень строг в вопросах греха. Если христианин хочет угодить Богу, он должен ненавидеть грех так же сильно, как это делает Бог, и прожить свою жизнь в соответствии с этим.
После того, как я женился на Дотти и у нас появились дети, я, на основании своего раннего христианского опыта, решил, что работа родителя состоит в том, чтобы удержать детей от греха. Я сказал себе: "Если я откажусь от розги и испорчу своих детей, то это не понравится Богу". Я не применял насилия – вовсе нет, – но в эти первые годы своего отцовства я был тем, кого дети называют "сущий зануда". Я всегда очень быстро набрасывался на них, если они делали ошибки, но не уделял достаточно времени тому, чтобы похвалить их, когда они делали все как надо. Казалось, мой общий подход к родительским обязанностям заключался в том, чтобы всегда быть рядом, но только для того, чтобы поймать детей на чем-то плохом или, по крайней мере, попытаться остановить их, прежде чем они сделают что-то не так. Я думал, что именно в этом заключается абсолютная обязанность (нет, серь езная ответственность!): исправлять практически все, что они делали.