АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

В судебной психиатрии

юридической практике известны различные варианты участия сведущих лиц, в том числе психиатров. Например, одним из оправданных вариантов использования специальных знаний является привлечение судебных психи­атров (сексологов, психологов) к установлению расследуемых действий и событий, если характер преступлений, например их серийность, дает основания предположить психическое расстройство их исполнителя и помощь психиатра может оказаться по­лезной для выдвижения версий о характере заболевания, гипотетическом прогнозе его дальнейших действий и т.д. Это отвечает, в частности, ст. 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», согласно которой «должностные лица органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, решают ее задачи посредством личного участия в организации и проведении оперативно-розыскных мероприятий, используя помощь должностных лиц и специалистов, обладающих научными, техническими и иными специальными знаниями... В организации и про­ведении оперативно-розыскных мероприятий может использоваться помощь специ­алистов, которыми считаются лица, обладающие научными, техническими и ины­ми специальными знаниями». Составляемые в этих случаях психопатологические (психологические) портреты разыскиваемого используются в качестве источника оперативно-розыскной информации, не являющейся доказательством, поскольку гипотетические характеристики относятся лишь к типичным, групповым призна­кам, но не к индивидуальным, которые могли бы свидетельствовать, что именно данное лицо совершило данное деяние.

Процессуальное право предусматривает и другие ситуации привлечения специ­алиста уже к следственным действиям ~ осмотру местности и помещения (ст. 287 УПК), освидетельствованию (ст. 290 УПК).

Поскольку в процессе следствия осуществляется взаимодействие с другими участниками следственных мероприятий — обвиняемым, потерпевшим, свидетелем, каждый из которых может обнаруживать психические расстройства, особую роль приобретают навыки опроса лиц с психическими нарушениями в силу своеобразия

386 Часть I. Теоретические и организационные основы судебной психиатрии

коммуникации и диалоговой практики при психической патологии. Обсуждается даже опыт гипнорепродукционных опросов потерпевших и свидетелей для активи­зации памяти [Акентьев П. В. и др., 2002]. Однако в данном случае речь идет уже о возможной помощи в фиксации (обеспечении) доказательства в ходе самостоя­тельного процессуального действия (допроса). Поэтому законодательство регла­ментирует и деятельность оказывающего в этих случаях помощь сведущего лица, придавая ему особый процессуальный статус специалиста.

Законом от 4.07.2003 г. № 92-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уго­ловно-процессуальный кодекс РФ» заключение и показания специалиста включены в перечень доказательств (п. 3.1 ч. 2 ст. 74 УПК). Анализ положений целого ряда статей ГПК РФ показывает, что фактически пояснения специалиста и в граждан­ском судопроизводстве могут играть самостоятельную доказательственную роль, поскольку способны содержать информацию об обстоятельствах, имеющих значе­ние для правильного рассмотрения дела. Согласно ст. 185 ГПК РФ, у специалиста и эксперта могут быть сходные объект и задачи исследования, поскольку здесь указывается, что «в целях выяснения содержащихся в аудио- или видеозаписи све­дений судом может быть привлечен специалист. В необходимых случаях суд может назначить экспертизу». Имеются и другие примеры, когда эксперт и специалист выполняют одинаковые процессуальные функции, а их различие сводится к специ­альным способам добывания информации об интересующих суд обстоятельствах. Например, и специалист, и эксперт могут быть вызваны «для участия в осмотре и исследовании доказательств» (ст. 58 ГПК). Все это позволяет отнести поясне­ния специалиста к самостоятельному виду доказательств, поскольку они исходят от самостоятельного субъекта процесса, имеющего свои функции и наделенного определенным процессуальным статусом.

Современные законодательные нормы, помимо придания силы самостоятель­ного доказательства его заключению, заметно расширили и сами функции спе­циалиста, который теперь может привлекаться не только во всех без исключения следственных действиях, но и во всех процессуальных действиях, кроме экспертизы (ст. 168 УПК).

Согласно ст. 58 УПК РФ, специалист — это «лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях... для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении тех­нических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки во­просов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию».

Ст. 188 ГПК РФ указывает на одну форму участия специалиста — для получе­ния консультаций, пояснений и оказания непосредственной технической помощи. Из п. 1 данной статьи следует, что специалист привлекается в процесс для содей­ствия суду в осуществлении им процессуального действия (осмотр письменных или вещественных доказательств, прослушивание звукозаписей, назначение экспертизы, допрос свидетелей, принятие мер по обеспечению доказательств).

Поэтому можно определить сферу деятельности специалиста как оказание консультативно-справочной (в устной или письменной форме) помощи по специ-

Глава 9. Неэкспертные формы использования специальных знаний 387

альным вопросам для содействия в осуществлении оперативно-розыскных меро­приятий и процессуальных действий.

Поскольку закон предусматривает привлечение специалиста в связи с назна­чением экспертизы (которая может быть как первичной, так и повторной), ста­новится возможным его участие на двух этапах, связанных с процессуальными действиями по проведению экспертного исследования, — доэкспертном (обоснова­ние необходимости назначения экспертного исследования, его вида и объема экс­пертного задания) и постэкспертном (оценка полноты, всесторонности и научной обоснованности проведенного экспертного исследования). Это согласуется с точкой зрения А. Р. Шляхова (1979), обосновавшего право специалиста давать заключе­ния, значение которых двояко: а) решение конкретных вопросов для установления определенных обстоятельств (без проведения исследования); б) сообщение научных положений, опытных, справочных данных из теории и практики применения спе­циальных знаний. Автором подчеркивалось, что специалисты-консультанты могут давать оценку научной обоснованности проведенных экспертиз, указывать на недо­статки в их проведении, сообщать о неиспользованных возможностях.

Само по себе расширение функций специалиста, однако, не означает отсутствия определенных границ применения им своих специальных знаний.

Если исходить из смысла ст. 61 и 70 УПК РФ, специалист не может принимать участие в производстве по уголовному делу, когда он:

• является потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком или свидетелем по данному уголовному делу;

• участвовал в качестве присяжного заседателя, переводчика, понятого, секре­таря судебного заседания, защитника, законного представителя подозрева­емого, обвиняемого, представителя потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика, дознавателя, следователя, прокурора, судьи в про­изводстве по данному уголовному делу;

• является близким родственником или родственником любого из участников производства по данному уголовному делу;

• находился или находится в служебной либо иной зависимости от сторон или их представителей;

• обнаруживает свою некомпетентность.

Наиболее существенно здесь последнее ограничение, без четкого понимания ко­торого становится затруднительной дифференциация экспертных и иных форм ис­пользования специальных знаний, особенно психиатрических. Не может, например, относиться к компетенции специалиста-психиатра такое следственное действие, как освидетельствование, несмотря на то что, согласно ст. 179 УПК РФ, «для обнаруже­ния на теле человека особых примет, следов преступления, телесных повреждений, выявления состояния опьянения или иных свойств и признаков, имеющих значение для уголовного дела, если для этого не требуется производство судебной экспер­тизы, может быть произведено освидетельствование...». Использование в данной новелле выражения «иных свойств и признаков» не позволяет утверждать, что к ним может быть отнесено и психическое состояние, а специалист-психиатр может подтвердить возникшее сомнение в психической полноценности лица, дать реко-

388 Часть I. Теоретические и организационные основы судебной психиатрии

мендации в отношении возможности проведения с ним тех или иных следственных действий. Такой вывод следует из специфики психиатрического освидетельство­вания и законодательных разграничений между двумя формами использования специальных знаний (эксперта и специалиста).

Т. В. Сахнова (2000) считает возможными две формы содействия правосудию специалистом: а) при осуществлении процессуального действия и б) оказание кон­сультационно-справочной помощи по специальным вопросам, не требующим про­ведения исследования. Подобный подход отвечает процессуальной доктрине, для которой характерно различение функций эксперта и специалиста, в основном, по характеру применения специальных знаний (опосредованному или непосредствен­ному), т.е. главным отличительным от экспертизы признаком участия специалиста считается отсутствие специального исследования и оказание им лишь технической помощи при проведении различных процессуальных действий.

Данный признак согласованно принимается как отграничивающий экспертное исследование от иных форм использования неюридических профессиональных знаний. Например, зарубежное законодательство давно знает пограничные с экс­пертной формы использования специальных знаний. В Германии стала обсуждаться проблема «досрочного заключения эксперта» после того, как в 1978 г. впервые суд принял в качестве доказательства, равного по силе заключению эксперта, заклю­чение специалиста справочно-технического характера, не требующего проведения исследования. В процессуальной доктрине Франции термином «мини-экспертиза» принято обозначать консультации специалиста, хотя в самом законодательстве ис­пользуется понятие «простая консультация», к которой суд может прибегнуть в случаях, когда ответ на чисто технические вопросы не требует проведения иссле­дования. Процессуальное законодательство некоторых стран выделяет деятельность по предоставлению справочной информации (констатации) в качестве самостоя­тельной процедуры использования специальных знаний. Так, ГПК Франции регу­лирует три самостоятельные процедуры: констатация, консультация и экспертиза. В отличие от экспертизы, требующей проведения исследования, процедура конста­тации используется, если она возможна без исследования — в силу опыта и про­фессиональных знаний. Такой специалист привлекается именно для определенной констатации и не может отвечать официально на другие вопросы без письменного согласия сторон.

Таким образом, существенную роль в дифференциации экспертной деятельно­сти от деятельности специалиста приобретают используемые ими методы анализа, поскольку право предъявляет ряд ограничительных требований к консультациям специалиста. Так, ч. 3 ст. 188 ГПК РФ указывает, что «специалист дает суду кон­сультацию в устной или письменной форме, исходя из профессиональных знаний, без проведения специальных исследований, назначаемых на основании определения суда».

Указанная норма права позволяет различать деятельность эксперта и специ­алиста. Если первый проводит специальное исследование (содержание которого находится не в рамках процессуальной регламентации, а определяется профессио­нальными стандартами), то второй участвует в осуществлении собственно процес-

Глава 9. Неэкспертные формы использования специальных знаний

суального действия (например, определение целесообразности назначения того или иного вида экспертизы или оценка уже проведенного экспертного исследования и др.). То есть специалист не может проводить специальное исследование, направлен­ное на установление новых фактов, до того неизвестных суду и получение которых возможно только в рамках экспертизы. Возникает вопрос о том, что собственно по­нимать под специальным (экспертным) исследованием. Здесь необходимо решение двух принципиальных проблем:

1. Отграничение экспертных исследований от консультационно-справочной деятельности специалиста, исключающей профессиональное исследование.

2. Разграничение профессиональных психиатрических и судебно-психиатриче-ских экспертных познаний.

Экспертизой является применение специальных знаний только в форме ис­следования, которое само по себе предполагает получение таких новых фактиче­ских данных, которые до этого суду не были известны и которые иным способом установить нельзя. Промежуточные результаты, получаемые в ходе аналитического и сравнительного этапов, с точки зрения специальных знаний есть новые факты, добытые экспертом в ходе исследования, анализ которых позволяет затем сформу­лировать окончательный вывод, представляющий собой профессиональную оценку выявленных фактов. Именно эта оценка есть те фактические данные (доказатель­ство), ради которых экспертиза назначается. Таким образом, цель специального исследования заключается не в простой констатации установленных экспертом новых фактов объективной реальности, а в их профессиональной оценке. Сами же по себе промежуточные факты, установленные в ходе исследования, без выявления связей между ними, без профессиональной оценки таких фактов и связей доказа­тельного значения иметь не могут, поскольку именно синтез дает новое знание. Опи­сание установленных данных, перечисление их признаков без оценки не содержат информации, которая может быть использована судом в качестве доказательства [Сахнова Т. В., 2000]. Таким образом, анализ промежуточных фактов, к примеру, с точки зрения профессиональной оценки самой процедуры их выявления либо соответствия установленных между ними значимых связей специальным знаниям не может быть отнесен к исчерпывающему экспертному исследованию, но может требовать участия сведущего лица (специалиста) и оказаться востребованным при осуществлении целого ряда процессуальных действий.

Однако при этом следует учитывать, что доступность этих задач специалисту будет определяться объемом его познаний, обязательной составной частью которых является и профессиональная подготовка для решения специальных вопросов, воз­никающих при судебном рассмотрении дела. Это необходимо даже для правильной организации своей работы, поскольку важно знать, как минимум, особенности до­казывания и регламентацию следственных и процессуальных действий. В связи с этим познания специалиста, привлекаемого к участию в процессуальных действи­ях, должны практически совпадать с экспертными, включающими «проверенные практикой профессиональные знания компетентных лиц, их умение пользоваться научно-техническими средствами и приемами для обнаружения, фиксации и ис­следования доказательств» [Закатов А. А., Оропай Ю. Н., 1980]. Косвенно об этом

390 Часть I. Теоретические и организационные основы судебной психиатрии

говорит и закон, указывая, что одно и то же сведущее лицо может выступать и как специалист, и как эксперт: «Предыдущее участие в производстве по уголовному делу в качестве эксперта или специалиста не является основанием для отвода экс­перта» (ст. 70 УПК).

Таким образом, причисление к освидетельствованию, подразумеваемому зако­ном, психиатрического освидетельствования неправомерно, поскольку оно подчи­няется особым канонам, определяющим процедуру специального (экспертного) ис­следования (частью которого оно и является). Оно нацелено на профессиональную оценку юридической релевантности выявляемых психических свойств и призна­ков, поскольку рекомендации в отношении возможности проведения тех или иных следственных действий есть не что иное, как экспертный вывод о наличии у лица такого психического состояния (психических недостатков), которое препятствует его способности самостоятельно защищать свои права и законные интересы (на­пример, право на защиту) либо правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать показания. Эти вопросы, отражающие процессуальную дееспособность лица, решаются исключительно экспертным способом, более того, относятся законодательством (ст. 196 УПК) к разряду обязательных для назначения судебной экспертизы.

Когда специалист привлекается для предоставления информации справочного или оценочного характера, результат его деятельности может иметь самостоятель­ное доказательное значение и потому требует обособления в особом акте. При этом п. 2 и 3 ст. 188 ГПК РФ подразумевают, что пояснения и консультации специалиста могут быть сделаны в письменном и устном виде: письменные оглашаются и при­общаются к делу, устные заносятся в протокол судебного заседания.

Ст. 184 ГПК РФ устанавливает, что к протоколу осмотра «прилагаются... заклю­чение эксперта и консультация специалиста в письменной форме», т.е. здесь кон­сультация специалиста уже выступает как однопорядковое с заключением эксперта явление. Если следователь или суд приобщают такой документ к материалам дела, то он становится доказательством и может быть отнесен к категории «письменных доказательств», по терминологии ГПК РФ (ч. 2 ст. 71).

Наконец, внесенные 04.07.2003 г. изменения в УПК РФ обозначили и процес­суальные формы результатов деятельности специалиста (теперь — «заключение» и «пояснения» специалиста, согласно ст. 80 УПК РФ), аналогичные экспертным. Хотя различие и существенное, здесь подразумевается: если заключение эксперта отражает содержание исследования и выводы, то заключение специалиста — пред­ставленное в письменном виде суждение, а его показания — сведения, а также разъяснение своего мнения. При этом законодательство не содержит каких-либо требований к самому заключению специалиста, который вправе поэтому выбирать относительно произвольную форму изложения результатов своего анализа.

Отчасти различия эксперта и специалиста определяют и различия в адресате их деятельности. Адресат первого — суд, а также следователь, дознаватель в уголовном процессе, т.е. те лица, которые наделены правом назначения судебной экспертизы. Адресат второго шире, поскольку к упомянутым лицам присоединяется адвокат, за которым на сегодняшний день закреплено право обращения к специалисту.

Глава 9. Неэкспертные формы использования специальных знаний

Согласно п. 3 ст. 53 УПК РФ, защитник вправе «привлекать специалиста в соот­ветствии со ст. 58 УПК РФ», которая, однако, самостоятельно не регулирует вызов специалиста и порядок его участия в уголовном судопроизводстве, отсылая к ст. 168 УПК РФ. Последняя же («участие специалиста») предусматривает привлечение к участию в следственном действии специалиста следователем, который перед этим удостоверяется в его компетентности, выясняет его отношение к обвиняемому и потерпевшему, разъясняет специалисту его права и ответственность. В соответствии со ст. 164 УПК («Общие правила производства следственных действий») "...если в производстве следственного действия участвует... специалист, эксперт или пере­водчик, то он также предупреждается об ответственности, предусмотренной ст. 307 и 308 УК РФ...».

Законодательство специально оговаривает, что «суд не вправе отказать в удо­влетворении ходатайства о допросе в судебном заседании лица в качестве свиде­теля или специалиста, явившегося в суд по инициативе сторон» (ст. 271 УПК). Федеральный закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» содержит норму (п. 4 ч. 3 ст. 6), согласно которой адвокат также вправе «привлекать на до­говорной основе специалистов для разъяснения вопросов, связанных с оказанием юридической помощи». Существенно здесь не только предоставление права само­стоятельного обращения к сведущему лицу, но и использование для обозначения последнего правового термина «специалист». Тем самым ему придается статус, име­ющий вполне определенное значение, хотя процессуальным он может стать только после привлечения специалиста следователем или судом.

Оказание справочно-консультативной помощи нацелено на реализацию предо­ставленных адвокату законом прав, например возможности обстоятельно и профес­сионально корректно обосновать свое ходатайство о назначении экспертизы.

Таким образом, дифференциация форм деятельности эксперта и специалиста проводится по следующим основаниям:

• Различие в процессуальном значении: заключение эксперта выступает доказа­тельством юридических фактов, пояснение специалиста играет роль доказа­тельства доказательственного факта (в том смысле, что оно увязывается с дру­гим доказательством, подтверждением или опровержением которого служит).

• Различие в способах применения специальных знаний: эксперт проводит спе­циальное исследование (содержание которого находится вне рамок процес­суальной регламентации, а определяется профессиональными стандартами), специалист же участвует в осуществлении следственного или процессуаль­ного действия (в том числе определение потребности в экспертизе и оценка ее результатов), предоставляя информацию справочного или опытного (тех­нического) характера.

• Различие в процессуальной форме изложения результата деятельности: эксперт дает заключение по установленной законом форме, документ спе­циалиста не требует процессуально установленной формы, результаты его деятельности могут отражаться либо в протоколе следственного действия, в котором он участвовал, либо в самостоятельном заключении (консультации), приобретающем доказательственную силу после приобщения его к делу.

Дата добавления: 2015-02-05 | Просмотры: 819 | Нарушение авторских прав